Война за наследство

До сих пор на зарубежных аукционах всплывают кое-какие экспонаты, которые так или иначе связаны с именем Юрия Гагарина. Например, на «Сотбисе» в 1990-х дневник Юрия Алексеевича продали за 171 тысячу долларов. Правда, вдова космонавта тогда посетовала, что кто-то несанкционированно сделал хорошую копию.

Выставляли на торги и шлем космонавта, и обломок тормозной ступени корабля «Восток-1», на котором летал Гагарин. Люди покупали. Но тогда никто не был уверен до конца, действительно ли эти вещи имеют отношение к Юрию Алексеевичу.

Пару лет назад на французском аукционе были выставлены фотоснимки Гагарина, на некоторых он запечатлён с женой и дочками. Чем дорога для коллекционеров эта фотосессия – сделана она была в квартире Гагариных 24 марта 1968 года. То есть за три дня до гибели Юрия Алексеевича. Автор снимков – журналист Валентин Филатов, который в тот день приехал в Звёздный городок делать интервью с космонавтом.

Эти снимки (с негативами) после смерти журналиста приобрёл у его семьи якутский коллекционер фотографий Алексей Иванов. Он-то и выставил снимки на французский аукцион. Сам Алексей отказывается рассказывать, как к нему попали экспонаты, а также почему он решил их выставить на торги. Начальная цена всех снимков – от 5 тысяч евро (450 тысяч рублей). Иванов продавал также перьевую ручку Гагарина, которую тот подарил Филатову во время встречи.

«Перьевая ручка чёрного цвета, металлические вставки золотого цвета, держатель в виде ракеты на чёрном круглом цоколе. Подставка украшена небольшой вставкой из жёлтого металла с надписью «СССР Сентябрь 1959», дно подставки обклеено красной бархатной бумагой со штампом изготовителя» – так описывался этот лот на сайте аукциона. Стартовая цена от 15 тысяч евро (1 миллион 400 тысяч рублей). И ещё один лот – написанное рукой космонавта поздравление с Новым годом морякам и речникам.

Дочь космонавта Елена Юрьевна заявляет, что к этим аукционам и к экспонатам семья Гагариных отношения не имеет.

В 2015 году поклонники Владимира Высоцкого были шокированы – его вдова Марина Влади выставила на французском аукционе свои вещи и те, которые связаны с жизнью мужа. Всего 197 лотов.

Самые заметные экспонаты – последнее стихотворение Высоцкого, посвящённое Влади («Вернусь к тебе, как корабли из песни, всё помня, даже старые стихи…»), и одна из трёх посмертных масок, которые были сделаны, когда мёртвый поэт ещё находился в своей квартире.

Влади объяснила свой поступок тем, что хочет начать новую жизнь, да и денег не хватает содержать большой дом. Кстати, она потом продала и дом. В результате выручила на аукционе более 600 тысяч евро (56 миллионов рублей). Например, те самые стихи, написанные рукой Высоцкого, ушли за 200 тысяч, а посмертная маска – за 55 тысяч.

Уже известно, что некоторые лоты купила супруга уральского бизнесмена Андрея Гавриловского. Эти экспонаты (те же стихи, фотографии) привезли в Екатеринбург и выставили в музее, который устроили на втором этаже небоскрёба под названием «Высоцкий». Кстати, туда семья Владимира Семёновича в своё время передала его личные вещи бесплатно. Например, личный «Мерседес» Высоцкого.

– Наш культурный центр Высоцкого является государственным, а государство не имеет права участвовать в аукционах, – комментирует сын артиста Никита Владимирович. – Конечно, если бы тогда был не аукцион, мы бы нашли возможность купить эти экспонаты. Но я рад, что многие из этих вещей всё-таки вернулись в Россию. Насчёт Марины Влади… Это её право – выставлять вещи или нет. И я не могу её ни в чём осуждать.

Многие известные люди при жизни завещают свои квартиры государству с условием, что в них сделают музей их памяти. Яркий пример – народная артистка СССР Мария Миронова.

После смерти сына Андрея Миронова и супруга Александра Менакера она завещала свою трёхкомнатную квартиру в центре Москвы Театральному музею имени Бахрушина. Теперь на 4-м этаже жилого дома в Малом Власьевском переулке близ Арбата каждый желающий за 450 рублей может посмотреть, как жила знаменитая семья. По предварительной записи, потому что таких охотников совсем немного.

Одна из жительниц дома на наш вопрос, не мешают ли в подъезде чужие люди, улыбнулась: «Да я и не вижу никого. Мало туда ходит экскурсий. Не понимаю, кому интересно смотреть там на мебель?» Действительно, и почему Миронова решила отдать квартиру государству? Есть и внучки, и правнуки, и вдова Миронова Голубкина.

– Марию Владимировну мучила проблема – кому оставить наследство. Она долго думала, – вспоминает Лариса Ивановна. – Потому что особенной любви ни ко мне, ни к Кате Градовой (бывшая жена Миронова) она тогда не имела, главными для неё были семья, её сын. А тут какие-то подъехали… Чтобы с ними делиться – очень надо! И я сказала: «Мария Владимировна, вот как Андрюша жил, так и я живу. Ничего не нужно абсолютно, а вам советую: всё, что у вас есть, отдайте в музей». Она с радостью завещала своё состояние Бахрушинскому музею и вздохнула свободно. Я не думаю, чтобы Катя беспокоилась по этому поводу, так же как и обе Маши. Я тоже не беспокоюсь. Мы ни на что не претендовали, если говорить о наследстве Марии Владимировны.

Музей решили сделать и в квартире другой народной артистки СССР, балерины Галины Улановой. Правда, в последние годы там идёт ремонт. Говорят, в своё время Галина Сергеевна завещала недвижимость своему последнему ученику Николаю Цискаридзе. Но театральные чиновники отобрали у него эту квартиру.

– Это полная ерунда, – возмущается в разговоре с нами Николай. – В этой квартире я впервые побывал лет через десять после смерти Улановой. Она никогда не говорила со мной об этом. С другой стороны, нужен ли такой музей в жилом доме? Не знаю. Кто туда будет ходить? Да и соседям лишнее неудобство.

В 2001 году в Глинищевском переулке в трёхкомнатной квартире создателя театра кукол Сергея Образцова тоже был открыт музей.

– Сергей Владимирович этого очень хотел, он ведь собрал уникальные вещи и мечтал, чтобы они стали доступны для людей, – рассказывает его внучка Екатерина Образцова. – Эта квартира теперь собственность нашего Театра кукол, то есть государства. Обидно ли нашей семье потерять квартиру? Нет, мы, наоборот, старались принять участие в создании музея. Теперь там трудятся работники нашего театра, почти ежедневно проводятся экскурсии. Особенно интересно детям, с ними там проводятся мастер-классы. Наша квартира отличается от обычного музея. Обычно заходишь, а тебе говорят: в этой столовой он ел, здесь спал. А у нас – как в сказке: куклы, шкатулки, большая коллекция старинных музыкальных аппаратов, маски из разных стран. Сергей Владимирович отовсюду привозил различные чудесные вещи. Всё это охраняется государством, как и полагается в музее. Соседи не жалуются, мы все дружим. По крайней мере, никто не ворчит.

А вот дочери шансонье Александра Вертинского после смерти мамы Лидии Владимировны в 2013 году решили не делать музей из квартиры, где жила их семья (рядом с Елисеевским магазином на Тверской).

– Всё, что было внутри, я отдала музею фонда Александра Вертинского. Когда они приобретут какое-нибудь помещение, то там выставят постоянную экспозицию, – прокомментировала Анастасия Вертинская.

– Ну как там можно делать музей, ведь люди живут в других квартирах! Это же неудобно! Я вас уверяю, никто и не ходил бы туда! – говорит Марианна Вертинская. – Квартиру мы перевели в нежилой фонд и сдаём её организации. А наша мама не писала никакого завещания, тем более о музее.

Народный артист СССР Евгений Евстигнеев тоже при жизни не мечтал о музее в свою честь. Хотя после его смерти вдова Ирина Цывина подумывала открыть нечто подобное. Но потом отказалась от идеи.

– Я поняла, что это волокита. Ходить по инстанциям, просить деньги… У меня нет таких связей. В общем, не стала этим заниматься, – рассказывала Ирина. – В результате квартиру в районе Новослободской, где мы жили, я продала и купила себе в соседнем доме. От Евгения Александровича мне остался дачный участок, где мы вместе построили дом. А вещи, бумаги, документы я передала в Театральный музей безвозмездно.

После смерти в 2012 году народных артистов СССР Людмилы Касаткиной и Сергея Колосова их сын Алексей и его жена Светлана продали квартиру, в которой жили родители. Тогда многие ополчились на семью, мол, нужно было сделать в ней музей и отдать государству.

– А почему мы должны были это делать? Нам перешла квартира по наследству, и мы распорядились ею, как посчитали нужным, – возмущается Светлана Колосова. – Кому какое дело! А потом, ну кто бы в этот музей ходил? Пара-тройка человек возраста Касаткиной и Колосова? Надо быть реалистами, поколение прошло, у каждого свои кумиры. Думаю, и сама Людмила Ивановна не хотела, чтобы чужим показывали, из какой чашки она пила и в какой сортир ходила. Если создавать музей, он должен быть живым. А не запылённая квартира, где сидит куратор на деньгах Минкульта и ничего не делает.

В интернете прошла информация, что где-то продавался набор вилок и ложек из дома Касаткиной. Вот что ответила по этому поводу Светлана Колосова:
– У Людмилы Ивановны в разные годы были домработницы. И они её обворовывали. После смерти родителей мы даже некоторые ордена не нашли. Возможно, тот набор тоже украден? Не помню, может, и мы продали в антикварный магазин, как сделали это с некоторой мебелью родителей. Где это всё хранить? Платья Касаткиной занимали огромную площадь. А ведь за ними надо ухаживать. Оставила только два платья для дочери, остальные бесплатно передали историку моды Александру Васильеву. Ещё было огромное количество фотоснимков, которые сделаны во время работы в театре и кино. Уничтожать это – кощунство. И мы продали архив коллекционерам. И вообще я не вижу ничего плохого, когда на аукционах продают вещи известных людей.

О трагедии семьи актёра Александра Пороховщикова в СМИ говорили много. Его супруга Ирина в 2012 году повесилась, а сам актёр пережил её на месяц. При жизни они написали друг на друга завещания: Пороховщиков оставлял квартиру у метро «ВДНХ», а она ему – родительскую квартиру на Фрунзенской набережной.

Поскольку Ирина ушла раньше, её имущество перешло к нему. Когда же умер Александр Пороховщиков, из Грузии неожиданно приехал некий Шалва Барабадзе, якобы его сводный брат. Вроде бы их отец бросил первую семью, когда Пороховщикову было два года.

В борьбу за наследство вступила племянница Александра Шалвовича Наталья Дмитриева, которая суд проиграла.

– Я пробовала оспаривать, но бесполезно. Там у них деньги, взятки, куда мне тягаться, – делится Наталья. – Они даже независимую генетическую экспертизу не захотели делать. Судья отказал нам в этом прошении. Хотя Саша ещё при жизни сомневался, что этот Шалва – его брат по отцу. В результате две квартиры отошли им. Знаю, что на «ВДНХ» квартиру продали, причём со всей нашей семейной мебелью и вещами Саши. А судьбу жилья на Фрунзенской набережной не знаю. Сами Барабадзе живут в Грузии.

Но есть ещё знаменитый дом в Староконюшенном переулке, который строил прадед Пороховщикова и который актёр взял потом в аренду на 49 лет.

– Да, когда-то Саша его арендовал с правом выкупа. Хотел сделать музей своих предков. Но не потянул по деньгам. Дом принадлежит государству. Сейчас он пустует. Там находятся охранники. Даже попасть туда не могу, чтобы забрать ценные для меня вещи. Например, ватман, на котором наш дед – изобретатель нарисовал первый гусеничный танк. Когда Саша умер, там лопнули трубы, и теперь не знаю, в каком там всё состоянии. Обидно. Саша столько денег туда вложил, сам всё восстанавливал.

На совет организовать в этом доме музей семьи Пороховщиковых Наталья Дмитриевна отвечает так:
– Да, но где столько денег взять? Там аренда стоит больших денег, а ещё содержать дом надо! А семье Барабадзе память о нашей семье не нужна. Они установили памятник на могиле Саши и вместо его фотографии поставили кадр из спектакля «Гамлет» с изображением Вениамина Смехова. Фотографию на памятнике мы переделали. Но о чём тут ещё говорить?

Народный артист СССР Владимир Зельдин ушёл из жизни в октябре 2016 года. Он никогда не писал завещание и не думал о том, кому достанется двухкомнатная квартира, приблизительная стоимость которой – 25 миллионов рублей. После смерти Зельдина жильё по закону должно было достаться его супруге Иветте Капраловой, но она пережила мужа всего на три месяца и не успела вступить в наследство.

Ещё при жизни Иветта Евгеньевна написала завещание на своего сводного брата Владимира Боярского, ему по логике и полагалась квартира Зельдина. Как вдруг на имущество артиста объявился ещё один претендент – внучатый племянник Владимира Михайловича Игорь Зельдин. Его прадедушка по материнской линии был родным братом артиста. Зельдин-младший мечтает, чтобы в квартире был открыт музей.

– Сколько общался с Владимиром Михайловичем, никогда не слышал о таком человеке, как Игорь Зельдин, – возмущается Боярский. – Какой музей на 14-м этаже жилого дома? Это же бред.

– В 2004 году дедушка устроил меня работать к себе в Театр Российской армии монтировщиком, – рассказывает Игорь Зельдин. – Мы часто общались с ним на работе, хотя его супруга оберегала артиста от родственников. Когда оба умерли, я целый год собирал документы, чтобы доказать наше родство. Но всё имущество перешло Боярскому. Мне говорили, что завещания не было. Знаю, что Иветта дружила с матерью нотариуса, у которой были все документы. Иветта Евгеньевна, как мне представляется, оставила роспись на чистом бланке, а нотариус уже всё написала с её слов.

По мнению юристов, выиграть суд Зельдину вряд ли удастся. Поэтому музеем его прославленного родственника, похоже, так и останется театральная гримёрка артиста.

Последнему мужу народной артистки СССР Людмилы Гурченко Сергею Сенину пришлось немало потрепать нервы, прежде чем после смерти жены он сумел полностью завладеть её квартирой в Трёхпрудном переулке.

Сенин отдал дочери актрисы подмосковную дачу и выплатил компенсацию за её долю в квартире. Теперь там находится музей Людмилы Марковны. В комнатах выставлены её вещи, каждая – уникальный экспонат. Только наряды от Валентина Юдашкина и Роберто Кавалли чего стоят! Одно платье от итальянского дизайнера оценивается в 100 тысяч рублей. А изделия из уранового стекла, которые собирала актриса, считаются одними из самых редких и дорогих.

В квартире Гурченко проходят концерты, вечера, мастер-классы, например, вышивки бисером – её так любила народная артистка. Музей находится на полном самофинансировании. Билет стоит от 500 до 1000 рублей в зависимости от мероприятия.