Подростки рано созревают

Например, в нашей семье первый раз сыну были вручены контрацептивы в 14 лет, перед отъездом в летний лагерь. Хотя в то время девочки у него ещё не было и даже не намечалось. Причём средство защиты ему вручил отец. Сын попытался отказаться, понимания не нашёл и решил искать поддержку у меня. Однако и я сказала, что лучше пусть они у него будут – на всякий случай, про запас. Чтобы в ответственный момент, который может возникнуть совершенно неожиданно, иметь возможность избавить себя от неприятностей. И добавила:

– У взрослого молодого человека, каковым я тебя, сын, считаю, средство предохранения всегда должно быть наготове. При этом не обязательно оно пригодится – мы же берём зонтик на всякий случай, даже когда на небе ни облачка. Можешь и с другом поделиться, если возникнет такая пикантная ситуация.

Так что к моменту, когда сыну понадобилось средство, он привык с собой брать контрацептивы – в поход, на пикник, отправляясь на концерт или с ночёвкой к друзьям. Иногда просил обновить запас – мол, друга выручил.

Кстати, сын поделился, что сам факт наличия этой «штучки» в кармане сильно добавил ему очков в компании, где в основном были ребята постарше. И, хотя на тему взаимоотношений с девочками он ни с кем не разговаривал, друзья считали его опытным в любовных делах. Воспринимали его молчание так: «мужик просто не хочет эту тему обсуждать».

У нас ещё был такой разговор: если партнёрша говорит, что сама предохраняется, то контрацептив – всё равно обязательное условие сексуального контакта. Ибо девушки бывают разные, в том числе и такие, которые считают, что ребёнок – лучшая возможность удержать парня, который не особо стремится удерживаться.

Конечно, всё равно остаётся опасность, что «крышу снесёт» от влюблённости и все мамины и папины наставления забудутся. Но я надеюсь, что с моим сыном такого не случится. Если сравнивать его и меня, то я зацикливалась на предмете обожания куда больше. Сын никогда не терял критического мышления. Даже когда серьёзно страдал из-за отношений с девушкой, а такое с ним случалось. Ну и опять же: о каком контроле можно говорить, когда речь о подростковой влюблённости? Считаю, сделать нужно лишь одно: как можно раньше сообщить подростку о таком явлении, как нежелательная беременность.

Но у нас в семье есть папа. И я всегда ему поручала разговоры с сыном. Но тот всё равно шёл ко мне. Слишком разные они в этом плане. Муж – одно слово – прапорщик. А сын – поэт, эмоциональный, тонко чувствующий. Поэтому, если он хотел что-нибудь обсудить, делал это только со мной.

Я морально готовила себя к половому взрослению ребёнка и связанным с этим неизбежным проблемам. Тем более что сама из рано созревших, и у мужа первый сексуальный опыт случился в девятом классе. К тому же сын с 15 лет общался в компании, где и девушки, и парни были лет на пять старше. Но, возможно, это его и уберегло от ненужных связей: видимо, девушек, даже самых раскованных, останавливал его возраст, всё-таки он несовершеннолетний. Однако они охотно с ним просто дружили: в 14 лет у него была 16-летняя подруга, в 16 – 19-летняя.

Правда, и у сына присутствовал «сдерживающий фактор», в чём он мне однажды признался. Он стеснялся говорить старшим подругам об отсутствии опыта. А с другой стороны, боялся, что разочарует, если будет изображать из себя мачо. Впрочем, девушке, сделавшей его мужчиной, сын не побоялся сказать, что ещё никогда не был с женщиной. Она соблазнила его, считая, что парню уже исполнилось 18. А ему оказалось 17.

И вот ведь что удивительно. Сын, с подросткового возраста вращавшийся в компаниях с вольными нравами, к интимной стороне относился и относится очень трепетно. Как-то мы разговорились, и он сказал, что не хочет секса просто ради секса, мол, «механика» – это пошло. О чём это говорит? Наверное, не только о том, что у нас умный ребёнок, но и о том, что мы с мужем всё сделали правильно.