На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Владимир Соколов
    помню была у мен в розыске как пропавшая девочка 13 лет)) выглядела она на все 20, пожила пару недель у незнакомого м...Девочку надо восп...
  • Марина Трянина
    девочек не защищают потому, что современные девочки ведут себя развязно, выглядят провокационно, и есть случаи, когда...Девочку надо восп...
  • БУЛАТ ДЖУМАТАЕВ
    Девочка,а девочка? Да дядя. А тебе сколько лет-то? Мне? 12.5!!! Да ты что??? А так сразу не дашь!!! Почему блин не Да...Девочку надо восп...

Без обид. Муж

Телефонному звонку и улыбающемуся лицу мужа на экране Оля обрадовалась невероятно. Она торопилась ответить, предвкушая, как расскажет обо всех сегодняшних трудностях и несправедливостях, как муж ответит ей что-нибудь смешное или предложит немедленно наказать всех, кто мог обидеть Олю. А Оля скажет, что ничего такого не надо, просто давай в честь пятницы посидим, может, откроем вино или просто с чаем, но вдвоём, и будем смотреть какой-нибудь смешной и нелепый фильм. Или после покупок завтра сходим куда-нибудь.

Палец, влажный от зонта и дождя, скользил бесполезно по экрану, на котором всё улыбался Витька, а Оля уже еле дышала, и есть хотелось ужасно, и за Кирюшкой в сад уже не успеть к привычному пятничному времени.

«Ты чего так долго не отвечала? Зачем беспокоишь мужа и отца?» — от родного голоса стало теплее.

«Дождь, и я промокла», — заулыбалась Оля. «Ты, представляешь», — хотела было начать, но Витя одновременно с ней выпалил ровно то же: «Ты представляешь?». Оля хихикнула: «Ладно, сначала ты».

«Олька, ты не представляешь! Гошка прилетел, прикинь?». Не сразу Оля сообразила, что Гошка — это закадычный школьный товарищ, участник всех мальчуковых проказ и приключений её мужа и ещё двух их друзей. Один из «мушкетёров», братан и хулиган, а ныне бизнесмен, живёт в каком-то далёком американском южном штате, куда уехал сразу после школы с матерью, и сейчас впервые посетил Родину.

«Прикинь, Ольк? Он в Москву, по делам, конечно, но на выходные решил в Питер приехать, с друзьями встретиться, ну не молодец, а?! Мы решили за город рвануть на турбазу на пару дней, слышишь?”

Оля подумала, что это замечательно, на турбазу. Может, ей сейчас лучше бы в спа или на Гоа, но турбаза — это тоже хорошо. Тем более, что Витька продолжал: «Банька там, все дела. Как в старые добрые времена, вчетвером!» — радовался муж и отец, а Оля сначала думала, что неправильно поняла, а потом… Конечно. Конечно, вчетвером. Мужской компанией. Какой они были до всяких жён настоящих, у кого-то бывших, а у кого-то уже третьих.

Вместе с понурой промокшей толпой Оля втиснулась в автобус. С зонта по ноге стекало прямо в ботинок. От куртки стоявшего рядом мужика исходил плотный запах старого промокшего веника. В спину упёрся чей-то локоть, в ботинке хлюпало, от запаха мутило, а от разговора с мужем остался противный осадок, смешанный с жалостью к себе. Уверенная, что упасть в такой толпе шансов нет, Оля прикрыла глаза, пытаясь дышать реже и небольшими вдохами. «Вот тебе и банька, и Гоа», — думала Оля. И в голове отчего-то назойливо вертелось: «Да, это не Рио-де-Жанейро». Думала про ботинок, который уже бесполезно сдавать в ремонт. Про то, в какую сумму выльется Витькин мальчишник на турбазе. Про неизбежность покупки новых ботинок, а через неделю — очередной взнос за ипотеку, и про то, что на этот взнос опять уйдёт большая часть Олиной зарплаты и премия, а Витину придётся растягивать. «И пожалуйста, пожалуйста, пусть не будет неожиданностей!» — тянулась в голове ставшая привычной за последние несколько лет молитва. Потому что из кубышки «на непредвиденное» вычерпано всё на ремонт машины. И даже залезли в кубышку «отпуск», а восстановить неприкосновенные запасы никак не получается. Очень хотелось дышать глубоко, размеренно, правильно, чтобы дыханием выветрить раздражение на Витьку. Но этот запах!

Ехать бы сейчас в машине. Пусть по пробкам, но в своей, чтобы в салоне дул тёплый сухой воздух, пахло машиной, а не отдушкой и точно — не веником. Но машина безраздельно Витькина, несмотря на то что «общая». Сначала так получилось, потому что на старой работе приходилось нередко разъезжать по городу. А теперь просто так привыкли. «И как без машины?» — приходил в отчаянье Витька всякий раз, когда в старенькой иномарке, вполне приличной внешне, начинало скрипеть, гудеть и стучать. Пару недель назад муж отвёз на очередной ремонт верную лошадку неведомому родственнику старого школьного приятеля. Радовался, что «по знакомству будет дешевле», пока за несколько дней не кончился непредвиденный запас, а потом и изрядная сумма из «отпуска». На разумное Олино предложение сравнить цены, поискать варианты и уж точно остановиться, когда изначально названная сумма выросла в разы, Витя сказал: «Неудобно как-то, человек от души делает». Вчера выяснилось, что надо снова ехать на СТО, потому что скрип, гудение и стук вернулись дружной компанией, будто никуда и не исчезали.

Оля отчаянно пыталась выгнуть спину, чтобы спасти её от тычков чужого локтя, и одновременно выворачивала до боли шею, пытаясь отодвинуться от «веникового» амбре, к которому добавился запах мокрой псины.

Оля не смогла бы с уверенностью сказать, отчего её подташнивает — от запаха или от собственных невесёлых мыслей, которые ей казались мелочными.

С облегчением вывалившись из автобуса и вдохнув наконец полной грудью, Оля решила, что дальше откладывать разговор с Витей нельзя. И ещё ужасно хочется есть, в баньку и на Гоа. Но хотя бы поскорее оказаться дома.

Не вышло разговора.

«Представляешь, мы сколько уже не виделись?» — говорил муж и начинал считать, сколько лет прошло с выпускного, вспоминать этот самый выпускной, и сбивался, когда Оля показывала глазами на Кирюшу.

А когда Кир ушёл смотреть законный вечерний мультик, дурачился, целовал Олю в затылок и говорил, что у него «самая золотая жена в мире» и что «Олюш, ты хоть отдохнёшь от меня!». Как тут начнёшь разговор? Оля сосредоточено вытирала посуду, раскладывала продукты, стараясь не додумывать то, что буквально рвалось наружу. Именно так, по её мнению, и ведут себя склочные ворчливые жёны, которые портят мужьям предстоящий отдых, заранее жалуясь и стеная. Но никакого отдыха для самой Оли в выходные не предвидится, даже спокойно сделать домашние дела будет затруднительно.

«Вить, что там с машиной?» — наконец нашла она предлог повернуть разговор в нужное русло.

«А, да! В понедельник отвезу, Пашкин родственник обещал, что бесплатно посмотрит, что там опять стучит».

Оля тщательно подбирала слова. «Посмотрит? А ремонт?».

Витя неопределённо пожимал плечами, морщился и очевидно не хотел продолжать сейчас разговор. «Солнышко, ты про это не думай, я всё решу, хорошо? Ты мои спортивки стирала?»

В пальцах, сжимающих вытертую до скрипа кастрюльку, аж хрустнуло что-то — с такой силой Оля вцепилась в гладкие ручки. Она старательно дышала, пыталась считать до десяти, чувствуя, как всё её существо захватывает единственное желание: швырнуть кастрюльку об пол или об стену, чтобы было громко и звенело, и говорить или даже кричать всё, что Витя никак не может понять сам и не слышит спокойных Олиных доводов. А когда обернулась, Вити на кухне уже не было. Обессиленная Оля опустилась на стул и с маниакальной аккуратностью поставила перед собой кастрюльку.

Витин голос доносился из спальни, потом из коридора, потом наконец в кухне снова возник сам Витя.

Глядя на застывшую над кастрюлькой жену, Витя сел напротив, и с тревогой заглядывая Оле в лицо, спросил:
«Оленька, что случилось? На работе что-то? Ты выглядишь замученной, ты не заболела? — он привстал, дотронулся пальцами до Олиного лба: «Или… Ты сердишься? Ты обиделась на меня? Что я уезжаю на выходные?».

Желание бушевать, кричать и устраивать классический семейный скандал сменилось вялой апатией. У мужа вид был настолько расстроенный, что Оля, которая даже не пыталась упрекать его, почувствовала себя неуютно, как будто она всё-таки нарушает данное себе с самого начала семейной жизни обещание не превращаться в жену — героиню мужских анекдотов.

Чувствуя свою правоту, что не надо бы постоянно влезать в заначки, и хотя она всё понимает про «мужскую компанию» и Гошку, который прилетел впервые за много лет, и неизвестно сколько лет ещё не прилетит из своей Америки, но отпуск, на который получается откладывать с огромным трудом, теперь кажется нереальным.

«Фу, как мелочно. Фу, аж тошнит. Но это же деньги на отпуск? Не вот тот, которого не случилось два года назад и три года назад, и вообще с тех пор, как родился Кирилл. И не тот прошлогодний у свёкров на даче, прошедший за бесполезными посадками, которые даже не взошли?!».

Из этих денег Витя чинил машину, а завтра едет на турбазу. И вопрос, который вертится на языке — во сколько обойдётся эта поездка — Оля никак не может задать. Потому что мелочно — это раз, а два — на самом деле не хочет она этого знать. Потому что пакет «на мальчишник» звенит недешёвыми бутылками, и на фотографиях, которые показывал за ужином Витя, совсем не «турбаза», а ухоженный и явно дорогой комплекс. Где кроме «баньки» присутствуют радующие элегантностью и европейским видом бассейны с гидромассажем и водопадиками, и сауна, и массажные столы, и пальмы в кадках в небольшом, но очень симпатичном зимнем саду.

«Оль, может тебе отпуск взять? Переживут без тебя пару недель на твоей работе!».

Любимый Витька, родной муж, был близко-близко. И далеко, очень далеко. Если бы Оля умела, она бы разревелась сейчас, требовала бы взять её с собой, на «турбазу», которая выглядит немногим проще, чем этот самый треклятый Гоа. Но так делают противные тётки, вечно что-то требующие, недовольные мужем и своими детьми бабёнки, но не Оля.

«Какой отпуск, Вить, ну о чём ты?» — спокойно сказала умная и покладистая жена. А все остальные слова мысленным катком утрамбовывала и загоняла обратно. Не сейчас, это неправильно. О том, что опуск — это в Крым или хотя бы в Карелию, но лучше к морю, чтобы Кирюха не хватал в садике каждый вирус. И что две недельки отпуска дома — это усталость похлеще, чем на работе, потому что переделать все дела, до которых не доходят руки, и не просить Витьку забрать Кирилла из садика, потому что Оля же в отпуске! И с работы всё равно будут звонить и спрашивать или просить срочно сделать вот то и вот это, а отказывать не принято, неправильно поймут. И если взять эти пару недель сейчас — не будет очередной премии, и Крыма летом не будет тоже.

Надо, надо поговорить с Витей. Но не сегодня. Впрочем, и пару недель назад не получилось. Не получилось с машиной, когда Витя очень расстраивался, что Оля подвергает сомнению его способность разобраться самому с «мужскими делами». Не получилось прошлым летом, когда отказать его родителям было как-то неловко. Тогда Витькина мать носилась со своей рассадой, как наседка с яйцами, при этом ежедневно страдала мигренью, покалыванием в левом боку в груди — «наверное, это сердце» и ежечасно меряла абсолютно нормальное давление, уверяя, что для неё оно — не нормальное, и абсолютно нормальный сахар, но для её ослабленного организма — слишком низкий или высокий. И вместо: «там чудный сад, повесим гамак, будешь книжки читать и купаться в озере», Оля сажала, полола, копала абсолютно ненужный огород и готовила. И даже кашу утром приходилосмь варить в трёх кастрюлях, одному на воде, другой без сахара, а третьи отказывались есть овсянку.

Не получилось и на Новый год, когда планировали отмечать втроём дома, а потом прогуляться к ёлке, где будут муниципальные Дед Мороз со Снегурочкой, но свёкры «забежали на минутку поздравить внучика» и остались до утра, обсуждая ситуацию в стране, Олин «неудачный получился» оливье, давление свекрови и необходимость обследовать простату у свёкра.

И Вадик, дурацкий менеджер Вадик, из-за которого сегодня весь рабочий день наперекосяк, на которого так хотелось пожаловаться Витьке и посмеяться над этим, сидел раздражающей занозой в мыслях.

И какой отпуск, если без Олиных премий платить ипотеку будет не просто трудно, а нереально?

«Всё нормально, Вить, не до отпуска сейчас. Не обиделась я. Просто неделя была трудной» — она улыбнулась через силу, но Витька, которому ужасно не хотелось сегодня маяться, заботиться и переживать, вполне эту улыбку проглотил: «Без обид?».

Автор Светлана Шевченко.

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх