Приветствую, «Моя Семья»! Расскажу вам об одном парне, с которым недавно познакомилась.
Зимой у меня на страничке в интернете стоял лозунг «Хочу на каток». И вот пишет мне один товарищ: «Пошли на каток!»
Я: «Ой, на каток уже не хочу, хочу в кино».
Он согласился. Тут же прислал фотку – обычный парень, 38 лет, выглядит даже моложе, не страшный, но и не красавец – тем более я сейчас всех сравниваю со своим гаишником, в которого была до этого влюблена.
Переписка началась утром, и за день мы уже сто раз поругались. Говорю: «Не пойду никуда!» «Нет, пойдёшь».
В итоге этот Дима пишет: «Я побежал за машиной». Живёт он в соседнем городе, минутах в пятнадцати езды от меня. У него новая хорошая машина, очень маленький стаж вождения, а дорога между городами ужасная. Это я к тому, что представляю, какой это для него подвиг – ехать ко мне.
Приехал. Погода отличная, говорю:
– Давай оставим машину и погуляем.
Нагулялись, дошли до киноцентра, там мне ничего не приглянулось. Поехали ужинать. Короче, вечер мне понравился. Никаких пошлостей, попыток «зажать» и тому подобного.
Потом продолжили общаться, но мы оба психи, блокировали друг друга раза четыре. Однако он всегда первый идёт мириться.
Я не пойму его отношения к себе – то ли пацан влюбился, то ли ему просто скучно. Я за это время сменила машину – он очень помог с выбором, катал меня на тест-драйв.
В прошлую пятницу сказала:
– Завтра хочу покататься, только ехать придётся через пост, а там мой бывший друг-гаишник.
Дима знает про наши отношения, сразу завёлся:
– Да езжай, конечно. А я с Олей (похоже, придуманный персонаж) поеду за город жарить шашлык.
– Хорошо, – говорю, – удачно отдохнуть.
Наступила суббота. Пишет: «Ты едешь?» «Собираюсь, – говорю. – Жду, когда смена на посту пройдёт, не хочу встретить того товарища». «А во сколько?» – «В одиннадцать поеду».
Время 10.55, звонит:
– Выходи!
Смотрю – действительно снова припёрся из своего города. Вышла во двор.
– А почему, – спрашиваю, – на пикник не едешь?
– Садись, – игнорирует он мой вопрос. – Только дорогу покажешь, я тот ещё водитель.
Поехали. Всю дорогу болтал:
– Чего опять в колготках? Замёрзнешь. Вырядилась она!
Доехали до гаража, там ворота занесены выше колена, я стою и чуть не плачу.
– Не ной, – говорит. – Раз мы уже здесь, значит, попадём. Лопата в машине.
Откопал мне ворота.
Так вот я к чему. При таком внимании и заботе он мне всегда говорит:
– Ты же мой дружище, братишка.
А как только завожу разговор, мол, пожалуй, сегодня схожу на свидание, – всё, обида, злость. Стал часто спрашивать:
– А куда Надюша едет? А Диме можно с ней?
Как-то незатейливо стал интересоваться, дома ли я, кто звонил, что мама, что дочка. Короче, запутал совсем. Сразу скажу – у меня к нему точно ни любви, ни влюблённости, но какое-то чувство есть, не знаю только какое.
Он нормально зарабатывает, квартира с хорошим ремонтом, сделанным своими руками. Машина есть, детей нет. Кошек в подъезде кормит – то есть добрый. Конечно, у него и минусов полно, но, если брать объективно, плюсов больше. Просто у меня после того гаишника настройки сбились.
Что интересно, раньше как-то разговоры были поверхностные, а сейчас Дима стал открываться, много говорит о семье, маме и брате. Брат там пьющий временами, и Дима этого не скрывает. Ну, то есть не старается ничего приукрасить, как есть, так и говорит. Про детство стал рассказывать. В самом начале спросила как-то:
– Дим, а ты в армии-то служил?
– Нет, – ответил, – меня не взяли.
А сейчас сам предложил:
– Хочешь, фотки армейские пришлю, специально к мамке за альбомом ходил.
– Ну пришли, – думала, шутит.
Нет, действительно служил, причём во флоте. Забавный такой там.
Нет, я на того своего гаишника больше не рассчитываю. Перспектив нет. Когда мы с ним познакомились, он сразу всё сказал жене и ушёл от неё. Не ко мне, а в свою отдельную квартиру. В том браке у него двое детей, он их любит до страсти, навещал, естественно. А через пару недель жена сказала, что третьего ждёт. Он метался, обещал ей, что будет помогать, но не вернётся.
Но я настояла, чтобы вернулся к ним. Не то чтобы я прямо такая правильная, но мне не хотелось этих проклятий – город маленький, все друг друга знают. Родился у него мальчишка, сейчас ему уже три годика. Гаишник – хороший отец. Любит он детей. Поэтому никаких вторых попыток с ним я не хочу и боюсь.
А на днях мы с этим гаишником говорили по телефону, он даже немного удивился, что я перестала от него зависеть. Пытался выяснить причину. Говорит:
– Видел я по камерам твоего малолетку, – Дима действительно молодо выглядит, – он тобой воспользуется и бросит.
Удалила и заблокировала гаишника везде, спокойно легла спать.
А Дима словно всё чувствует. Тем вечером, пока у меня шли эти диалоги, он ничего не писал. На следующий день сама ему сказала – мол, так и так, а он сделал вид, будто его это не касается, разговор на другую тему перевёл.
А потом вдруг ни с того ни с сего: «Ты пойми, – пишет, – я на тебе жениться не собираюсь и жить с тобой тоже, ты просто моя приятельница, я с тобой общаюсь от скуки, время убиваю. Если тебя кто-нибудь позовёт – дружи, встречайся, влюбляйся, создавай ячейку общества».
Ну, я не психолог, не мозговед по мальчикам, понимаю сказанное буквально. Написала: «Так не пиши мне, забудь уже». В ответ: «И тебе долгих лет». Прошло десять минут, и понеслось всё заново, пытался подмазаться весь вечер. Я читаю и молчу, ибо надоело.
Вот серьёзно – не понимаю. Я-то как раз и относилась к нему поначалу как к хорошему приятелю, обсуждала свои душевные раны от гаишника. Он не останавливал, слушал, а в душе, видимо, злился. Я действительно не рассматривала Диму как кандидатуру для секса, совместного проживания и так далее. Никаких намёков с моей стороны. Эти всплески уже у него возникли, и я в душе дала ему шанс – ну вот, я свободна, давай, дерзай. Но нет. Теперь уже тем более нет – мне такие концерты не по силам.
Мне 37, два высших образования, работаю юристом, дочь на первом курсе университета. Есть машина, квартира. Как только рассталась с гаишником – похудела на 30 килограммов. Ухоженная. А замуж не хочу. Хочу нормальных отношений, где есть секс, разговоры, юмор, отдых, совместный быт, но без выноса мозга. И я не собираюсь копаться в детских и юношеских обидах 38-летних мальчиков.
Просто искренне не хочется его блокировать, как остальных. Все выходные он не знал уже, что придумать, чтобы меня растормошить. Утро субботы началось с вопроса: «Куда сегодня поедем?»
Пишу: «Дим, займись своими делами, своей жизнью. Хочешь общаться по-братски – хорошо, но это не подразумевает ничего личного».
Так он всю субботу пытался меня пробить на ревность. «Мы, – пишет, – поехали на Урал». По логике, я должна спросить, с кем, а я – никак. Потом: «А мы в парке». Вечером звонит:
– Надюш, я вот маму привёз, мы с ней ездили везде, давай я возьму тортик, а ты придёшь в гости.
– Да нет, Дим, болею я, в гости не планировала ехать, тортик не буду.
Воскресенье – та же песня: он у мамы фильм качает, потом у брата колёса меняет.
«Дим, – пишу, – да я не спрашиваю, где ты и с кем, зачем такие отчёты братишке-приятелю?»
Вроде и злиться на него долго не могу, но слишком уж большой разлёт качелей у него в настроении.
В понедельник съездила в одно место, ему в разговоре поведала: мол, была там-то. Он: «Мне тоже надо, дай номер». «Не дам», – отвечаю. Начал злиться, потом пишет: «Ну дай номер, я туда с Олечкой поеду». Это всё тот же вымышленный персонаж, достал уже.
Мне на работе неплохо мозг выносят, зачем мне ещё и «братишка» с детскими обидами? Я была готова рассмотреть его как мужчину. Но продемонстрируй тогда поведение мужчины, а не мальчика-братика. Но нет. Может, это потому, что женат не был, не нёс ответственности.
Обиделся, что не дала номер, второй день молчит. Ну и бог с ним, пусть выдуманная Олечка переживает.
Из письма Надежды,
Оренбургская область
Фото: Shutterstock/FOTODOM
Свежие комментарии