Вот тогда и заживём

Когда-то я прочитала рассказ одного интересного автора, он назывался «Синдром отложенной жизни». Рассказ о том, что многие люди постоянно откладывают настоящую, полноценную и счастливую жизнь на потом, и в результате она проходит впустую. Прочитала и благополучно забыла. А недавно пришлось вспомнить этот рассказ.

Начала разгребать бабушкины запасы и столько всего обнаружила – мама дорогая! Только занавесок штук двадцать. Когда-то они были белыми, красивыми и новыми, но спустя десятилетия хранения «до лучших времён» превратились в пожелтевшие, совершенно негодные тряпки. Бабушка хранила занавески мне на приданое, равно как и горы разномастной посуды.

Чего только я не нашла в бабулиных загашниках: хрустальные салатницы, какие-то немыслимые чайные сервизы, тарелки под первые и вторые блюда, множество другой посуды. Глядя на стопку некогда красивых тарелок с золотистым орнаментом, я вспомнила, как в детстве умоляла бабушку превратить их в посуду повседневного использования. Куда там! Это приданое, и точка.

Этого «приданого» с отбитыми краями, трещинами, жёлтыми дугами на обратной стороне, многочисленными потёртостями я вынесла на помойку восемь огромных сумок. Выносила с каким-то смешанным чувством благодарности и одновременно обиды. Ну почему нельзя было просто пользоваться этой посудой в своё время? В итоге все тарелки просто оказались на мусорке.

Сломалась я на наборе ложек, вилок и ножей. Любимый набор моей юности, очень красивый, позолоченный, с орнаментом. Вытащила эти ложки, полюбовалась, убрала было обратно, но тут меня торкнуло. Нет уж, больше никакого «приданого»! Жизнь слишком скоротечна, чтобы беречь то, что должно приносить удовольствие в обиходе.

Мои старые ложки и вилки тоже перекочевали на помойку, ибо хранить дома тысячу единиц кухонных приборов не вижу никакого смысла. А я буду есть красивыми ложками и вилками, пить из красивых чашек и покупать себе красивые тарелки. Не беречь их на какое-то непонятное будущее, а жить здесь и сейчас, окружая себя приятными мелочами.

Слишком уж ярок пример отложенной жизни. В итоге пожить, окружая себя красотой, мы так и не успели.

Есть у меня одна интересная коллега. Молодая женщина, прекрасно выглядит, умница, очень симпатичная. Она не носит ни куртки, ни пуховики, ничего такого, что сейчас в моде. Зато у неё есть интересная особенность: каждые пять лет она непременно шьёт новое пальто. Говорит, мама когда-то пальто себе шила только в элитном ателье, и она так же поступает. Пальто шьёт очень красивое, элегантное, классическое и весьма недешёвое, поэтому такое событие происходит лишь раз в пять лет. Коллеге пальто особенно идут, она к ним ещё шляпки на заказ делает. Смотрится в них великолепно.

И вот отмечали мы недавно на работе её 45-летие. Посидели, поговорили, посмеялись, попели – всё как обычно. Расходимся по домам, нам с ней по пути. Коллега несёт букеты и подарки, красивая, нарядная. Но почему-то очень задумчивая и молчаливая.

– Ты чего загрустила? – спрашиваю.
– Да вот, посчитала я тут и ужаснулась, – вздыхает коллега.
– Что посчитала?
– Посчитала, что даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, лошадином здоровье и выносливости жить мне осталось всего восемь пальто.

Я даже остановилась от неожиданности. Так это странно прозвучало – будто куда-то тяжёлый камень ухнул. Надо же, жизнь, измеренная в пальто. Восемь пальто!

А коллега пошла дальше. Я её догнала, она на меня посмотрела.

– Восемь пальто! – повторила она. – У меня в шкафу четыре висят, это пятое. Их и буду носить! Всё, потрачу деньги на что-нибудь другое.

И она права.

На нашей улице когда-то жил Борис Алексеевич. С виду нормальный, хотя и не слишком общительный мужик, предпенсионер. Как он живёт, мы долгое время не знали, пока его супруга Тамара Ивановна не разоткровенничалась о том, что творится в их семье.

Борис Алексеевич лет двадцать назад начал возводить на своём участке большой дом – кирпичный, трёхэтажный. Строил, разобрав по брёвнышку старую дедовскую халупу. Поначалу мы не обращали на стройку особого внимания. И лишь несколько лет назад Тамара Ивановна рассказала, чего им это стоило.

Денег на строительство у Бориса Алексеевича особо не водилось, звёзд с неба он не хватал. Зато у него была навязчивая идея – непременно переехать с женой в большой собственный дом. На его возведение уходили абсолютно все семейные ресурсы. Годами муж с женой жили затянув пояса. Тамара жаловалась, что муж совсем голову потерял из-за дома. Экономя на всём, они годами питались лишь картошкой, тушёнкой и подножным кормом. Даже дни рождения не справляли, чтобы вместо трат приобрести лишний рулон рубероида или ламината. В лучшем случае попьют чай с тортиком – и всё.

Обновки покупали дай бог раз в три-четыре года, да и то, лишь когда гардероб сильно поизносится. Разумеется, отпуск проводили исключительно в огороде, никуда не ездили. Ведь строится дом, зачем деньги выкидывать на воздух?

Борис Алексеевич и Тамара Ивановна владели двумя квартирами: двухкомнатной в центре города и убитой однокомнатной хрущёвкой, доставшейся от родителей. Со временем Борис убедил жену продать двухкомнатную, чтобы продолжать строительство, а супруги перебрались в хрущёвку. Тамара Ивановна так и не смогла переубедить мужа, что двухкомнатную квартиру необходимо оставить повзрослевшей дочери. Нет, всё бесполезно! Средства должны были идти на дом и только на дом.

В итоге они даже из хрущёвки съехали – начали её сдавать, а сами поселились на первом этаже недостроенного жилища. Так и жили несколько лет на топчанах в окружении строительных лесов, груды банок с краской и прочими стройматериалами. Представьте, какая это жизнь. Однако денег для завершения стройки всё равно не хватало.

Всё закончилось неожиданно. В жаркий летний денёк Борис Алексеевич возился на объекте своей мечты с электрорубанком и вдруг схватился за сердце. Спустя пять минут его не стало. Вдова осталась куковать одна в доме без крыши – только-только достроили с грехом пополам стены второго этажа.

– Я настолько измучилась с этой стройкой, что больше видеть её не могла, – говорила Тамара Ивановна. – Мы и не жили толком, лишь бесконечно вкладывались в дом. И кому он теперь нужен?

Тамара не захотела продолжать строительство и продала участок, а сама вернулась в скромную хрущёвку. Дочь снимает квартиру. Она до сих пор не может простить отца за то, что он разменял на свою утопию судьбы любимых людей. А ведь могла жить в двухкомнатной квартире в неплохом районе, если бы не маниакальное стремление Бориса Алексеевича отгрохать неподъёмный для семейного бюджета домище.

Участок купила азербайджанская семья. Её глава, судя по всему, небедный мужчина. Спустя пару месяцев он снёс недостройку Бориса Алексеевича, оставив лишь фундамент. Начал возводить свой дом, тоже огромный, но в своём стиле. Отстроился всего за пару лет.

Во время этой стройки мы видели, как из бывшего дома Бориса Алексеевича выносят ставшие никому не нужными банки с краской, обои и прочее добро, на которое Борис Алексеевич променял свою жизнь. Вот зачем человек столько лет мучил себя и родных, заставляя их жить в чёрном теле? И ради чего? В итоге его жизнь была точно так же выброшена на свалку вместе с никому не нужными старыми стройматериалами.