Как мы делили Польшу

Недавно моя знакомая с мужем посетили один из столичных музеев, а во время изучения экспозиции, посвящённой эпохе СССР, невольно задержались. Их внимание привлекла стайка подростков 14–15 лет, которые сгруппировались вокруг женщины-экскурсовода.

Та что-то объясняла, важно тыча указкой в артефакты советских лет. А потом погрустнела, заметив, что молодёжь её не особенно слушает: мальчишки подкалывали друг друга дебильными шуточками, девчонки болтали или переписывались в смартфонах.

Тогда экскурсовод решила немного взбодрить тинейджеров.

– Так, ребята, внимание! – подняла она указку и ткнула ей в октябрятские звёздочки, развешанные на стенде. – Кто скажет, чей портрет изображён на этих звёздочках? Ну, смелее!
И понеслось.

– Это маленький Пушкин! – радостно завопил кто-то из пацанов.

Как ни странно, никто не засмеялся. Экскурсовод печально покачала головой. Ребята очень удивились, что нет, не Пушкин. И даже не молодой Путин.

Дальше последовали следующие версии: «какой-то ангелочек», «Иисус Христос» и даже «селфи хозяина значка». Дама стоически выдержала этот поток.

– Хорошо, а кто это? – экскурсовод прервала паузу, показывая на комсомольское знамя с историческим профилем вождя мирового пролетариата. – Так, смелее, смелее, хочу услышать ваши версии. Вы должны знать этого человека.
– Это Сталин! – не растерялись школьники. – Хотя нет, наверное, Иван Грозный. Ну, или кто-то из царской семьи.

Знакомая, женщина с двумя высшими образованиями, невольно зависла. Обменялась недоуменными взглядами с экскурсоводом – та лишь пожала плечами: мол, что возьмёшь с поколения «ТикТока». Группа недорослей устремилась в глубины музея, а приятельница с мужем поспешили на выход.

– Честно говоря, я поняла тогда, что зря ругала дочь за четвёрки по истории, – призналась она мне потом. – Я только мучила ребёнка, который и так неплохо знал предмет. А мне хотелось, чтобы она знала ещё лучше. А теперь, наблюдая всё это, думаю, что даже твёрдая, но заслуженная тройка в наше время уже достижение.
– Это ещё не самый плохой вариант, – утешал я знакомую. – Ладно, они хотя бы Сталина вспомнили. И царскую семью. Значит, хоть что-то в их буйных головах отложилось.
– Кстати, пока мы стояли в очереди в гардероб, снова встретили ту даму-экскурсовода – видимо, она принимала следующую группу школьников. Спрашиваю её: и часто вам говорят такое? Она как-то кисло улыбнулась, а затем, как и ты, заметила: «Эти ещё более-менее нормальные. Другие в Ленине пытаются угадать героев компьютерных игр и аниме».

А вскоре я и сам получил бесценный опыт.

Хорошо, что теперь в стране ежегодно устраивают «ночь музеев», когда посещение выставок, музеев и галерей абсолютно бесплатно. Но для подрастающего поколения я бы внедрил эту практику на круглогодичной основе. И, возможно, даже давал детям какие-нибудь подарки или льготы, чтобы они приходили в музеи по собственной воле. Потому что иногда связь поколений начинается именно там. Впрочем, там же она и рвётся.

Недавно побывал в Государственном историческом музее. Ночь музеев – толпы народа, и, как ни странно, море подростков. Кто-то пришёл группами, их водят экскурсоводы, кто-то перемещается по залам небольшими стайками с учителями или родителями – девчонки и мальчишки что-то кропотливо списывают с табличек экспонатов. Так, ну эти точно готовятся к какой-нибудь презентации или пишут реферат.

А ещё меня поразило, что ребята, которые слушали гидов, не кучковались вокруг него, как сделали бы мы в их возрасте, а расселись на полу, поджав ноги, словно индейцы у костра. Молча внимали рассказу о славных былых временах.

– Почему они так странно сидят? – спрашиваю смотрительницу одного из залов. – Не простудятся? Пол ведь холодный.
– Не знаю, сейчас так почти все делают, – пожала женщина плечами. – Говорят, какая-то модная практика, так теперь принято.

Правда, меня по-хорошему удивили ребята, которые перемещались именно стайками.

Вот спорят два пацана, обоим на вид лет тринадцать.

– Не перепутай, это не польские доспехи, а литовские, – умничает один. – Видишь, сделаны ещё до Кревской унии.
– Да знаю я, – отмахивается второй. – 1385 год. Литовский князь Ягайло взял в жёны польскую королеву Ядвигу. И начались непонятки с нашими, полный головняк.
– Точно. Заплакали тогда люди русские.
– Ну, мы же им потом вломили за всё, и за Псков, и за Смоленск. В Смуту.
– Главное не перепутай: сначала они нам, а потом мы им.
– А потом мы совсем Польшу разделили.
– Не Польшу, а Речь Посполитую. И это не в XVII, а в XVIII веке. Смотри, не перепутай!
– Да помню я. Слушай, только непонятно, а куда Литва тогда при разделе подевалась?
– Да, вопрос. Надо загуглить.

Готовятся молодые люди. Не стал им мешать, прошёл мимо.

Но некоторые молодые посетители меня искренне удивили, причём далеко не школьники.

Вот парень с девушкой, обоим примерно лет двадцать с хвостиком. Всматриваются в стенд, где выставлены денежные знаки Древней Руси.
– Ой, а белочка что здесь делает? – хохочет колокольчиком девушка. – И брусочки какие-то.

Понимаю, конечно, что не все обязаны обладать глубокими познаниями в истории Древней Руси, но всё-таки некоторые азы хорошо бы знать. А если даже не знаешь – вот таблички с подробным описанием. Но у парня и девушки не было ни малейшего стремления нагнуться, изучить письменное сопровождение.

В общем, моя душа не выдержала.

– Извините, это не белочка, а куна, – объясняю. – Так в Древней Руси назывались меховые деньги, от слова «куница». Тогда мех белки, соболя или куницы служил валютой. Связка шкурок стоила примерно четверть гривны. А гривны – те самые брусочки, они из серебра. Тяжёлые, их потом рубить начали для более удобного расчёта. Отсюда пошло слово «рубль», то есть, буквально, «рубленая гривна».

Оба посетителя уставились на меня как на привидение.

– А откуда вы всё это знаете?
– Я по образованию историк.

Хотя о кунах и гривнах наше поколение читало ещё в детстве.

– А гривны откуда здесь? – переспрашивает парень. – Они разве не из Украины? Мы же с ними воюем. Это их деньги.
– Нет, – выдавил я из себя.

Хотя больше всего напоминал в тот момент золотую рыбку, которая ничего не сказала, только хвостиком махнула.

– Надо же, – покачали головами мои юные собеседники. – Даже не ожидали.

Проводил их до стенда, где выставлено настоящее национальное сокровище – берестяные грамоты новгородского мальчика Онфима. Они есть во всех учебниках истории, но всегда поражаешься, насколько они компактные – большая часть уместится в ладонь взрослого человека.

– Этот мальчик жил в XIII веке в Новгороде, – рассказываю. – После него осталась целая коллекция грамот. Куда-то спешил, видимо, в школу, и выронил. Их потом затоптали в грязь, так они и сохранились в почве. Самое удивительное, что этот ребёнок умел свободно читать и писать, хотя ему было всего шесть лет. Смотрите сами, какой уровень грамотности был тогда на Руси.
– А такое разве возможно? – хмыкнула девушка. – И сомнительно, что он бежал в школу. Он же ещё детсад не окончил.
– Точно не фейк? – осведомился юноша.
– Ручаюсь, – кивнул я. – Это же главный исторический музей страны.
– Прикольно. Ну ладно, мы пойдём, наверное. Спасибо вам!
– Не за что, – попрощался я с молодёжью. – Удачи.

Парочка исчезла в следующем зале, а я смотрел сквозь толстое стекло на поблёкшие за семьсот лет скупые берестяные свитки и думал: как же мало нужно, чтобы полюбить книги, как любил их этот маленький грамотей из Новгорода. И как мало нужно, чтобы убить это стремление в молодых умах. Будущие поколения, наверное, читать вообще разучатся.

Но пока двое пацанов спорят, как делили Польшу, шансы у России есть.