Сегодня в творческой биографии 82-летней Альбины Евтушевской – участие в 288 фильмах и сериалах, где она играет в эпизодах: «Русалка», «Палата №6», «Интерны», «Деффчонки», «Универ. Новая общага», «Либерия: Охотники за сокровищами» и многие другие. И везде она яркая, запоминающаяся. Причём сниматься Евтушевская начала в 64 года, а до этого вовсе не помышляла об актёрской профессии.
Да и сейчас относится к этому только как к способу заработать деньги. «Какая актёрская игра? О чём вы? Это просто неплохая прибавка к моей пенсии», – смеётся Евтушевская в разговоре с «Моей Семьёй».– Альбина Станиславовна, посмотришь на вас на экране – ведёте себя в кадре как профессиональная актриса. И не поверишь, что всю жизнь посвятили себя совершенно другому.
– (Смеётся.) Да, мне многие режиссёры говорят: «Вы так естественны!» Наверное, потому что я ничего не играю, какая есть, такая и есть. Ведь никогда ни о каком актёрстве вовсе не думала, в самодеятельности не участвовала, стихи со сцены, как многие ребятишки, не читала. Ну чуть позанималась в танцевальном кружке и забросила. А в пять лет, когда я оказалась на Моршанской суконной фабрике, где работала бабушка, сразу заявила: «Стану инженером!» Мне очень захотелось связать свою жизнь с текстильной промышленностью. Так оно и получилось.
– А вообще из какой вы семьи?
– Мои бабушка Александра Ильинична и дедушка – точнее он был её родным братом, но мою маму вырастил как дочь, – были малообразованными, но зато выдающимися людьми. Бабушка дала мне религиозное воспитание, с детства читала Ветхий Завет. Дед Никита Ильич, например, имел такие гениальные мозги, что без учёбы в институтах – денег на это не было – проектировал дома. А потом возглавил махорочную фабрику. К нам в город даже Михаил Калинин приезжал и наградил дедушку благодарственным письмом за то, что фабрика снабжала махоркой бойцов Красной армии. Потом дедушка окончил бухгалтерские курсы и работал экономистом на Моршанской типографии. Он мою маму, а затем и меня, заставлял читать энциклопедический словарь Павленкова. А ещё советовал мне: «Больше наблюдай за людьми, перенимай у них хорошие жесты, манеры». Ну, что-то в этом есть от актёрства, наверное. У деда было много книг, вся русская классика, которую я по несколько раз перечитала… Благодаря дедушке моя мама Зинаида стала грамотной и работала корректором в газете.
А вот моего папу, обычного механика оборонной промышленности Станислава Гущинского арестовали в 1943 году, когда мне было всего восемь месяцев. Мы много лет пытались хоть что-нибудь о нём узнать… Оказывается, его как врага народа расстреляли на третий день после ареста… А мамы не стало, когда мне исполнилось четверть века, она умерла от кровоизлияния.
– Если вернуться к вашей мечте о текстильной промышленности, как вы выразились… Вы учились?
– Конечно. После школы поступила в Моршанский текстильный техникум, а потом отучилась в Московском текстильном институте, который тогда располагался на Шаболовке. Затем вернулась в Моршанск, поскольку без столичной прописки в Москве на работу не брали. Начала работать на той самой текстильной фабрике.
– Так вот откуда у вас такой вкус в одежде? Посмотришь на экране – на вас всегда оригинальные яркие наряды.
– (Смеётся.) Меня в Моршанске называли генеральшей, поскольку всегда одевалась особенно. Ну вот люблю я выглядеть не как все. Почти всю зарплату тратила на одежду и ткани, из которых шила наряды.
– Наверняка у такой яркой женщины и поклонников было много?
– Ухажёры были, но редко кто мне нравился. После смерти мамы я познакомилась с начальником городского налогового отдела Эрнстом Евтушевским. Просто пришла переоформлять наш фамильный дом на себя. И сразу влюбилась. Такие густые красивые волосы, глаза – настоящие анютины глазки, длинные реснички. Наверное, он хотел меня чем-нибудь привлечь и стал пересказывать произведение Артура Конан Дойла «Собака Баскервилей». У него была семья, трое детишек, но там уже складывались плохие отношения. В результате он развёлся, и мы поженились.
– Получается, увели мужчину из семьи?
– Что вы! Нет! Я страдала по нему больше полугода, никому ничего не говорила, даже вида не показывала. Как потом узнала, я ему тоже понравилась сразу. У нас было много общего, например, оба любили читать книги. Он развёлся, и на Новый год я послала ему открытку. Он тут же пригласил меня на свидание. Вышла я замуж уже через две недели. Жили мы весело, интересно. По выходным ездили в Москву, ходили на концерты и спектакли. Через год родилась девочка Вера, но она умерла почти двухмесячной. А через два года скоропостижно скончался Эрнст. Я была уже беременная Леночкой, которая родилась в 1969 году. Она стала композитором. У меня внучка Маргарита тоже замужем, она выучилась на программиста. Все живут отдельно.
– А как вы всё-таки оказались в Москве?
– Из-за дочки, чтобы она училась музыке именно в столице. У неё такие способности очень рано обнаружились. Она окончила в Москве и музыкальное училище, и консерваторию. Здесь я кем только не работала: буфетчицей, фасовщицей, даже учителем труда и ткачихой. Мы продали дом в Моршанске и много лет снимали квартиры в Москве. Потом уже купили небольшую, но свою. А произведения моей дочери сегодня исполняют разные музыкальные симфонические коллективы.
– Как же вы всё-таки оказались в кино?
– Всё просто и случайно. Ехала в метро такая красивая – в голубом платье с декольте, в белых туфельках. И ко мне подошла милая девушка, представилась: ассистент режиссёра по актёрам в кино Лика Грицук. «Можно я вас сфотографирую?» А мне что, жалко, что ли, снимайте. Записала номер моего телефона, пообещала снять в фильме, и всё. Ждала я звонка шесть месяцев, а потом и ждать перестала – значит, не подошла. И вот позвонили, пригласили на «Мосфильм». Там мне вручили текст – роль бабушки главной героини Алисы в фильме режиссёра Анны Меликян «Русалка». Целый месяц со мной занимались: учили, как нужно говорить, ходить, вести себя перед камерой, да и просто вели разные беседы. А потом объявили, что мы летим снимать в Анапу. А я ведь до этого ни разу не летала на самолёте. Отказалась. Меня дочь уговорила: «Мама, ты же никогда не была на море!» Полетели. Там, в Анапе и Темрюке, мы провели семнадцать дней. На съёмках эпизода с пожаром обожгли мне шею. Ну так, немножко, но было неприятно. (Смеётся.) А потом дней десять снимали ещё в Москве. Я нисколько не волновалась, относилась к съёмочному процессу спокойно. Особого восторга не испытывала – обычная работа. А свой первый гонорар потратила на то, что установила оградку на могилах родных. Потом уже меня стали приглашать в разные проекты. Такая хорошая прибавка к моей пенсии. Бывает, плохо себя чувствую, думаю – всё, надо заканчивать. Но звонят, зовут на съёмку, и я еду. На площадке про болезни забываю. (Смеётся.)
– Ваши героини всегда в таких красивых украшениях. Выглядит дорого-богато!
– Да всё это бижутерия! Для меня это даже не украшения, а как бы мои талисманы. Однажды меня чуть не убили из-за этих колец и перстней. В подъезде напал грабитель, всё снял. Причём следили за мной ещё от метро. Когда я ждала автобус на остановке, ко мне обратилась какая-та женщина, стала расспрашивать про мою одежду, колечки. Видимо, наводчица. Я даже не додумалась, общалась с ней, а та меня внимательно рассматривала – изучала. А там, видимо, целая банда орудовала. До дома меня «провожал» уже какой-то мужик, следовал за мной, в подъезд зашёл… Хорошо, что не убил. В милицию, конечно, обращались, но его даже искать не стали. Тем более всем этим цацкам красная цена – копейки. А шикарные драгоценности никогда не носила, ведь раньше у нас это было как-то не принято. Помню, мама мне говорила: «Надо носить только одно кольцо – обручальное. Ты же не продавщица!» Но с годами, видимо, я стала навёрстывать упущенное – у меня сейчас более ста разных колец. И снимаюсь я чаще всего в своей одежде. Кстати, за это даже доплачивают. (Смеётся.) Столько у меня платьев – брюки не носила никогда, – нарядов разных! Как у королевы!
– Какая работа в кино чаще всего вспоминается?
– Да каждая из них по-своему мне дорога. Например, в «Палате №6» режиссёров Карена Шахназарова и Александра Горновского я сыграла домработницу Дашу. Там у меня даже монологи были, целых три! К сожалению, потом на монтаже один убрали. Помню, как на съёмках записали мой первый монолог и все вокруг зааплодировали. Было очень приятное ощущение – прямо как в театре, хотя на сцене я никогда не играла.
– Сложно запоминать такие большие монологи?
– Мне не трудно учить текст, память пока хорошая. Да и монологи легче запомнить. Трудно, когда твой партнёр забывает текст и приходится съёмку останавливать. Помню, как снималась с Ольгой Будиной. Так вот она забывала текст, и это понятно – одновременно снималась в разных картинах, попробуй запомни… Очень мне понравилось с Ренатой Литвиновой работать в картине «Последняя сказка Риты». Она приятная, воспитанная, умная, стильная женщина. Помню, как-то раз подарила мне французские духи. А какой приятный, интересный собеседник Александр Панкратов-Чёрный, с которым мы снимались в «Палате №6»! Ещё благодаря съёмкам побывала в двенадцати российских городах, куда просто так я бы не приехала. Это очень интересно.
– На улицах вас узнают?
– Бывает. Просят сфотографироваться, дать автограф. Но, признаюсь, мне всё равно, отношусь к этому спокойно. Люди подходят с добрыми словами, даже иногда дарят сладости – видимо, жалеют: такая худенькая! А я ведь никаких диет никогда не придерживаюсь, ем всё подряд. Ну вот такая у меня конституция, не толстею! Если честно, сниматься в кино – это такой труд! Делаешь несколько дублей, а режиссёр иногда ворчит. Это сколько терпения надо иметь! Но я почти никогда не отказываюсь. Иногда могут позвонить и в двенадцать ночи: «Завтра приезжайте на пробы». И я еду. А что мне ещё делать? У пенсионерки времени много. Очень люблю сниматься в дипломных работах студентов ВГИКа, с ними так интересно! С молодёжью и сама молодеешь.
– (Смеётся.) Да, мне многие режиссёры говорят: «Вы так естественны!» Наверное, потому что я ничего не играю, какая есть, такая и есть. Ведь никогда ни о каком актёрстве вовсе не думала, в самодеятельности не участвовала, стихи со сцены, как многие ребятишки, не читала. Ну чуть позанималась в танцевальном кружке и забросила. А в пять лет, когда я оказалась на Моршанской суконной фабрике, где работала бабушка, сразу заявила: «Стану инженером!» Мне очень захотелось связать свою жизнь с текстильной промышленностью. Так оно и получилось.
– А вообще из какой вы семьи?
– Мои бабушка Александра Ильинична и дедушка – точнее он был её родным братом, но мою маму вырастил как дочь, – были малообразованными, но зато выдающимися людьми. Бабушка дала мне религиозное воспитание, с детства читала Ветхий Завет. Дед Никита Ильич, например, имел такие гениальные мозги, что без учёбы в институтах – денег на это не было – проектировал дома. А потом возглавил махорочную фабрику. К нам в город даже Михаил Калинин приезжал и наградил дедушку благодарственным письмом за то, что фабрика снабжала махоркой бойцов Красной армии. Потом дедушка окончил бухгалтерские курсы и работал экономистом на Моршанской типографии. Он мою маму, а затем и меня, заставлял читать энциклопедический словарь Павленкова. А ещё советовал мне: «Больше наблюдай за людьми, перенимай у них хорошие жесты, манеры». Ну, что-то в этом есть от актёрства, наверное. У деда было много книг, вся русская классика, которую я по несколько раз перечитала… Благодаря дедушке моя мама Зинаида стала грамотной и работала корректором в газете.
А вот моего папу, обычного механика оборонной промышленности Станислава Гущинского арестовали в 1943 году, когда мне было всего восемь месяцев. Мы много лет пытались хоть что-нибудь о нём узнать… Оказывается, его как врага народа расстреляли на третий день после ареста… А мамы не стало, когда мне исполнилось четверть века, она умерла от кровоизлияния.
– Если вернуться к вашей мечте о текстильной промышленности, как вы выразились… Вы учились?
– Конечно. После школы поступила в Моршанский текстильный техникум, а потом отучилась в Московском текстильном институте, который тогда располагался на Шаболовке. Затем вернулась в Моршанск, поскольку без столичной прописки в Москве на работу не брали. Начала работать на той самой текстильной фабрике.
– Так вот откуда у вас такой вкус в одежде? Посмотришь на экране – на вас всегда оригинальные яркие наряды.
– (Смеётся.) Меня в Моршанске называли генеральшей, поскольку всегда одевалась особенно. Ну вот люблю я выглядеть не как все. Почти всю зарплату тратила на одежду и ткани, из которых шила наряды.
– Наверняка у такой яркой женщины и поклонников было много?
– Ухажёры были, но редко кто мне нравился. После смерти мамы я познакомилась с начальником городского налогового отдела Эрнстом Евтушевским. Просто пришла переоформлять наш фамильный дом на себя. И сразу влюбилась. Такие густые красивые волосы, глаза – настоящие анютины глазки, длинные реснички. Наверное, он хотел меня чем-нибудь привлечь и стал пересказывать произведение Артура Конан Дойла «Собака Баскервилей». У него была семья, трое детишек, но там уже складывались плохие отношения. В результате он развёлся, и мы поженились.
– Получается, увели мужчину из семьи?
– Что вы! Нет! Я страдала по нему больше полугода, никому ничего не говорила, даже вида не показывала. Как потом узнала, я ему тоже понравилась сразу. У нас было много общего, например, оба любили читать книги. Он развёлся, и на Новый год я послала ему открытку. Он тут же пригласил меня на свидание. Вышла я замуж уже через две недели. Жили мы весело, интересно. По выходным ездили в Москву, ходили на концерты и спектакли. Через год родилась девочка Вера, но она умерла почти двухмесячной. А через два года скоропостижно скончался Эрнст. Я была уже беременная Леночкой, которая родилась в 1969 году. Она стала композитором. У меня внучка Маргарита тоже замужем, она выучилась на программиста. Все живут отдельно.
– А как вы всё-таки оказались в Москве?
– Из-за дочки, чтобы она училась музыке именно в столице. У неё такие способности очень рано обнаружились. Она окончила в Москве и музыкальное училище, и консерваторию. Здесь я кем только не работала: буфетчицей, фасовщицей, даже учителем труда и ткачихой. Мы продали дом в Моршанске и много лет снимали квартиры в Москве. Потом уже купили небольшую, но свою. А произведения моей дочери сегодня исполняют разные музыкальные симфонические коллективы.
– Как же вы всё-таки оказались в кино?
– Всё просто и случайно. Ехала в метро такая красивая – в голубом платье с декольте, в белых туфельках. И ко мне подошла милая девушка, представилась: ассистент режиссёра по актёрам в кино Лика Грицук. «Можно я вас сфотографирую?» А мне что, жалко, что ли, снимайте. Записала номер моего телефона, пообещала снять в фильме, и всё. Ждала я звонка шесть месяцев, а потом и ждать перестала – значит, не подошла. И вот позвонили, пригласили на «Мосфильм». Там мне вручили текст – роль бабушки главной героини Алисы в фильме режиссёра Анны Меликян «Русалка». Целый месяц со мной занимались: учили, как нужно говорить, ходить, вести себя перед камерой, да и просто вели разные беседы. А потом объявили, что мы летим снимать в Анапу. А я ведь до этого ни разу не летала на самолёте. Отказалась. Меня дочь уговорила: «Мама, ты же никогда не была на море!» Полетели. Там, в Анапе и Темрюке, мы провели семнадцать дней. На съёмках эпизода с пожаром обожгли мне шею. Ну так, немножко, но было неприятно. (Смеётся.) А потом дней десять снимали ещё в Москве. Я нисколько не волновалась, относилась к съёмочному процессу спокойно. Особого восторга не испытывала – обычная работа. А свой первый гонорар потратила на то, что установила оградку на могилах родных. Потом уже меня стали приглашать в разные проекты. Такая хорошая прибавка к моей пенсии. Бывает, плохо себя чувствую, думаю – всё, надо заканчивать. Но звонят, зовут на съёмку, и я еду. На площадке про болезни забываю. (Смеётся.)
– Ваши героини всегда в таких красивых украшениях. Выглядит дорого-богато!
– Да всё это бижутерия! Для меня это даже не украшения, а как бы мои талисманы. Однажды меня чуть не убили из-за этих колец и перстней. В подъезде напал грабитель, всё снял. Причём следили за мной ещё от метро. Когда я ждала автобус на остановке, ко мне обратилась какая-та женщина, стала расспрашивать про мою одежду, колечки. Видимо, наводчица. Я даже не додумалась, общалась с ней, а та меня внимательно рассматривала – изучала. А там, видимо, целая банда орудовала. До дома меня «провожал» уже какой-то мужик, следовал за мной, в подъезд зашёл… Хорошо, что не убил. В милицию, конечно, обращались, но его даже искать не стали. Тем более всем этим цацкам красная цена – копейки. А шикарные драгоценности никогда не носила, ведь раньше у нас это было как-то не принято. Помню, мама мне говорила: «Надо носить только одно кольцо – обручальное. Ты же не продавщица!» Но с годами, видимо, я стала навёрстывать упущенное – у меня сейчас более ста разных колец. И снимаюсь я чаще всего в своей одежде. Кстати, за это даже доплачивают. (Смеётся.) Столько у меня платьев – брюки не носила никогда, – нарядов разных! Как у королевы!
– Какая работа в кино чаще всего вспоминается?
– Да каждая из них по-своему мне дорога. Например, в «Палате №6» режиссёров Карена Шахназарова и Александра Горновского я сыграла домработницу Дашу. Там у меня даже монологи были, целых три! К сожалению, потом на монтаже один убрали. Помню, как на съёмках записали мой первый монолог и все вокруг зааплодировали. Было очень приятное ощущение – прямо как в театре, хотя на сцене я никогда не играла.
– Сложно запоминать такие большие монологи?
– Мне не трудно учить текст, память пока хорошая. Да и монологи легче запомнить. Трудно, когда твой партнёр забывает текст и приходится съёмку останавливать. Помню, как снималась с Ольгой Будиной. Так вот она забывала текст, и это понятно – одновременно снималась в разных картинах, попробуй запомни… Очень мне понравилось с Ренатой Литвиновой работать в картине «Последняя сказка Риты». Она приятная, воспитанная, умная, стильная женщина. Помню, как-то раз подарила мне французские духи. А какой приятный, интересный собеседник Александр Панкратов-Чёрный, с которым мы снимались в «Палате №6»! Ещё благодаря съёмкам побывала в двенадцати российских городах, куда просто так я бы не приехала. Это очень интересно.
– На улицах вас узнают?
– Бывает. Просят сфотографироваться, дать автограф. Но, признаюсь, мне всё равно, отношусь к этому спокойно. Люди подходят с добрыми словами, даже иногда дарят сладости – видимо, жалеют: такая худенькая! А я ведь никаких диет никогда не придерживаюсь, ем всё подряд. Ну вот такая у меня конституция, не толстею! Если честно, сниматься в кино – это такой труд! Делаешь несколько дублей, а режиссёр иногда ворчит. Это сколько терпения надо иметь! Но я почти никогда не отказываюсь. Иногда могут позвонить и в двенадцать ночи: «Завтра приезжайте на пробы». И я еду. А что мне ещё делать? У пенсионерки времени много. Очень люблю сниматься в дипломных работах студентов ВГИКа, с ними так интересно! С молодёжью и сама молодеешь.
Расспрашивал
Олег ПЕРАНОВ
Свежие комментарии