Жизнь моя удалась

Я попала в палату, где, кроме меня, лежала лишь одна старушка 87 лет. Сначала я обрадовалась, что народу больше нет, но потом пожалела, что мне досталось такое соседство. С виду бабушка как бабушка. Правда, очень экономная, даже прижимистая. Всё хвалилась:
– Моя жизнь удалась, ни на что не жалуюсь, я жила хорошо! Целых пять пар югославских сапог сносила! Мне предстояла операция. Врачи предупредили, что после хирургического вмешательства потребуется специальный послеоперационный бандаж. Я купила бандаж, вроде всё нормально. Но после операции поняла, что не могу его надеть, к несчастью, он оказался мал. Я и так, и этак пробовала – не выходит. Плюнула и убрала в сумку. Жалко, конечно, но ничего не поделаешь. А бабушка лежала с поджелудочной железой, ей операцию не делали, лишь снимали приступ. И вот она смотрела, как я мучилась с тем бандажом, и попросила его у меня:
– Он такой хороший! Я сколько бандажей покупала, и все они не такие. Продай мне.
– Хорошо, – согласилась я. – Берите. Подошла к старушке, надела на неё бандаж. Сел превосходно. Он стоил тысячу рублей с хвостиком, а я попросила всего 800. Бог с ней, мелочиться не стала. Бабушке бандаж очень понравился. Сын ей привёз деньги, она заплатила. Прошла неделя, нас должны были выписывать. И вдруг бабушка вечером перед выпиской торжественно положила мне на тумбочку купленный бандаж. – Обратно забирай, не нужен он мне. Дома-то он мне зачем? А у тебя семья большая – пригодится. Ничего себе напутствие! Говорю ей, что не заберу, в конце концов, я не магазин. Да и как я возьму, если старушка уже пользовалась им? Как-то не хочется. – Нет, – говорю, – назад не приму.
– Мне он тоже больше не нужен! – заявила бабушка, обиделась и ушла на свою койку. А бандаж так и остался лежать на тумбочке. Ну, не хочет им пользоваться, и пусть – в конце концов, это её личное дело. Но самое интересное началось на следующий день. Утром старушка потребовала вернуть ей деньги. Так и кричала:
– Отдай!
– Нет, так не пойдёт, – не соглашалась я. – Купленное возврату не подлежит. Тем более это вещь личного пользования, вы носили бандаж целую неделю. Но старушка ни в какую не унималась – отдай восемьсот рублей, и всё тут. В общем, устала я, вытащила пятьсот рублей – всё, что от её денег осталось, и вернула. – И бандаж, – говорю, – забирай! Не нужен он мне после твоего тела. А она не берёт, мне в руки его суёт. Самое смешное, когда лежала, шевелиться не могла, а тут такая бойкая стала! Ну, я этот бандаж через всю палату и бросила, а старушенцию перекрестила. Бабушка начала искать его под кроватями. Ползала-ползала, нашла. Опять мне на тумбочку водрузила. А у меня больше не было сил с ней бороться, лежу. И вот она ложится на свою кровать и так радостно вздыхает:
– Ну ладно, пятьсот рублей тоже деньги. Не хотела я забирать бандаж, да ладно, думаю, пригодится в рукоделии. Липучки там качественные, да и материал хороший. Так мы с ней и расстались. Сейчас думаю: ох и вредная старуха мне попалась! К нам в палату ведь больше никого так и не положили, мы лежали вдвоём. Видимо, врачи решили, что я эту даму выдюжу. Она толком не слышит и не видит. И каждые пять минут звала медсестёр громким голосом или колотила по тумбочке ложкой. Особенно докучала этим ночью – не могу передать словами, как мне было тяжело. Ни воду, ни свет не выключала. Не допросишься выключить – не слышит. Да ещё и хвасталась постоянно, что в больнице она только про свет и воду забывает, а вот дома ещё и газ не выключает. Соседка к ней заходит, частенько служит выключателем. Страшно подумать: вот доживём до её возраста, как бы такими не стать. Из письма Татьяны,
Челябинская область Фото: Shutterstock/FOTODOM