С погодой что-то случилось

Пытаюсь подсчитать количество памятных снегопадов с начала апреля и сбиваюсь со счёту. Сколько их уже было, четыре или пять? Самое странное – это просыпаться в мае в шесть утра от дикого завывания метели за окном и вспоминать, что в конце марта ты включал фумигатор, сражаясь с первыми комарами, а добрый мартовский шмель всем видом показывал, что глобальное потепление всесильно, потому что оно верно. А ведь сердце подсказывало: не убирай пуховик и валенки на антресоли, они ещё пригодятся, да и июнь на носу.

Хуже всего заходить в эти дни в интернет. Там стоял вой: «Снежный апокалипсис!», «А вот какой кабздец у меня за окном», «Блин, это какой-то майябрь!» Помню, я, будучи маленьким, тоже ныл, что на улице то слишком холодно, то слишком жарко, то бабушкино варенье слишком сладкое. На что бабушка отвечала: «Да на тебя сам Господь Бог не угодит». И повторяла, что роптать на погоду – последнее дело, пусть хоть сера сыплется с небес.

А тут как раз после майского снегопада до меня дозвонился друг Миша. Он намертво застрял в подмосковном СНТ – поваленные деревья перегородили дорогу, оборвали провода, света нет. Когда до их дач доберётся спецтехника, всё расчистит и наладит – неизвестно. Миша давно собирался обзавестись для таких случаев генератором, но руки не дошли. Но хоть печка есть, разжёг, согрелся. А теперь Мишка остался совсем один, с водкой и так и не приготовленным шашлыком. Жена должна была привезти компанию гостей, но они не смогли пробиться на дачу.

– Жена плачет в трубку, – жалуется мне, – говорит, гости хотят шашлыков, а тут светопреставление! А я ей отвечаю: «Ир, ты совсем с дуба рухнула? Какие шашлыки? У тебя муж без света сидит, отрезанный от всего мира, а ты о гостях беспокоишься». В общем, поцапались слегка. Придётся пить водку в одиночестве.

– Мы одни, но не одиноки, – меня почему-то потянуло на библейско-философский лад.

– Ладно, не проповедуй, – прервал меня Мишка, не слишком жалующий религию. – Пойду искать свечи, перезвоню.

Через два часа снова раздаётся звонок.

– А ты знаешь, в этом что-то есть, – признаётся Мишка уже слегка заплетающимся языком. – Мы привыкли, что всегда будет свет, всегда есть магазины в шаговой доступности. Поезжай куда хочешь, отдыхай где хочешь… Да как-то не отдыхается – давно уже заметил. Все эти тусовки не приносят никакого веселья, терплю их по инерции. И вот остался без всего этого, и как дальше быть? И, знаешь, пьётся как-то по-другому. Появился какой-то смысл. Словно ждёшь чего-то настоящего, будто ты снова маленький, а там, за порогом, кто-то большой, непонятный, страшный. Но ты понимаешь, что тебя не тронут, ты под защитой. Давно такого не было.
– У каждого в жизни бывают мгновения, когда понимаешь: с тобой остался только Бог и никого больше.
– Опять ты за своё! – бурчит атеист Мишка. – Ладно, попозже перезвоню. Кажется, мои пробились, скоро приедут. Давай, пока!

Он так и не перезвонил в тот день. Хотя, как мне кажется, понял для себя нечто важное.

Помню одного старенького батюшку, который терпеть не мог Первомай и всё связанное с ним. В слове «демонстрация» ему слышалось нечто демоническое. Правда, когда батюшка разговлялся после Пасхи, если она приходилась на первые майские дни, добродушно крякал:
– Хоть бы Христа поминали! А то выпивают, а не поминают. А ведь Христос – тоже труженик.
– В смысле труженик? – не понимаю.
– Сын плотника Господь наш, – пояснял разомлевший батюшка. – Как принято говорить у коммунистов – «рабочая косточка». Царь и рабочий в одном лице!

А после снегопада я услышал от другого священника интересную фразу:
– Это Матронушка себе белое платье на праздник соткала, о чистоте напомнила. И вы не забывайте про неё, люди!

Посмотрел я в календарь. И правда, забыл совсем: 2 мая – день памяти Матроны Московской, а на улице такой снегопад!

Но всё равно хочется весеннего тепла и солнышка. Особенно тяжко пришлось на Красную горку, когда по центральным областям России пронеслась сильная пурга. Небо заволокло с самого утра, летала снежная крупа, и настроение моё упало до нуля. Даже праздничная служба не особо помогла. И на Пасху, и на Красную горку хотя бы на пять минут, хотя бы на мгновение, но солнышко просто обязано выглянуть. Такова народная примета.

Лишь батюшка Василий улыбается. Его вообще сложно чем-либо расстроить.

– Христос воскресе! – напоследок провозгласил он и покропил участников крестного хода святой водой. – Ну что, – хитро подмигнул прихожанам с крыльца храма. – Чашу выливать будем?
– Будем! – радостно завопил народ, и батюшка выплеснул остаток воды прямо в толпу.

Обычно я стою не в первых рядах, и на меня редко что долетает. Но в этот раз с природой случилось что-то непонятное. Вода, возможно, от холодного воздуха превратилась в некий сгусток, пролетела высоко над головами прихожан и вылилась в основном на меня! Рядом стоят бабушки – сухие. Цокают языками с сожалением: на них, мол, опять ни капли не попало, опять благодать мимо прошла. А я мокрый с головы до ног. Никогда в жизни столько воды на меня не попадало!

– Благодать, благодать! – радостно «сочувствует» стоящий рядом знакомый мужичок. – Умывайся!

Хорошо, что благодать, но как-то многовато. Но, что удивительно, не мёрзну, хотя поднялся ледяной ветер. А хуже всего – солнышко так и не вышло. Может, ему только на саму Пасху положено выходить, а Красная горка не считается? Сложно сказать. Только иногда сквозь густые тучи проглядывала тусклая оловянная пуговица солнца.

Народ уже разошёлся, а я заглянул ещё раз в храм – нужно было подать заказные записки. Выхожу, а на крыльце ещё один знакомый – местный кот, трётся о стену храма. И вот тогда я понял, что такое, пусть и маленькое, но настоящее пасхальное чудо.

За какие-то мгновения небо очистилось от туч и высвободило крохотное окошко, сквозь которое выглянуло солнышко. Оно осветило только двор церкви, но зато так ярко и тепло! И кот замурчал, опрокинулся на спину, стал купаться в этой внезапной солнечной ванне. Всё продолжалось каких-то пару минут, потом небо снова заволокло грязными сизыми тучами. Спустя минут двадцать налетел снежный шквал, повалили густые белые хлопья, видимость на дорогах упала до 20–30 метров. Но на душе уже сияло солнышко.

А как следует относиться к внезапным снегопадам, вы знаете.