Здравствуйте, уважаемая редакция «Моей Семьи»! Пишу вам из мест заключения. Поделюсь своей историей – не знаю уж, захотите ли вы её напечатать. Жизнь не замирает нигде, и даже здесь мы выписываем вашу газету и с удовольствием читаем от корки до корки. Начну по порядку. Когда мне было три года, мама с папой развелись. Мама предпочла забыть обо мне и уехала с новым мужчиной, а я осталась с отцом. Пару лет мы жили с ним вдвоём, а потом он женился и у меня появился брат. Когда мне было десять, отец разбился на машине, и я осталась с мачехой. Что за жизнь, когда ты никому в семье не нужен и тебя считают лишней, держа лишь из милости в качестве прислуги, никому рассказывать не надо – и так понятно. Я была запуганным безответным существом. Натерпелась всякого. В 15 лет сбежала к бабушке, папиной маме. Нашла свою мать, она жила в другом районе с новой семьёй и тремя детьми. Тогда и узнала, что у меня есть две сестры и брат. Только нашла я её зря, меня там никто не ждал, и никто мне не обрадовался. Как оказалось, примерно в это же время мать разыскал ещё один мой брат, старший. Его она тоже бросила, ещё прежде меня. Мы с ним подумали и решили жить, как жили раньше, а мать оставить в покое. Он уже был взрослый, самостоятельный, а я вернулась к бабушке. Поступила, выучилась, устроилась на работу, вышла замуж, родила сына. И всё у меня шло хорошо. Построили дом, купили машину, муж открыл небольшой бизнес. Но продолжалась идиллия недолго. Когда сыну было шесть лет, развелись. Бывший муж тут же снова женился – у него там уже ребёнок был на подходе. Ну это ладно, всё уже пережито и забыто. Вышла замуж второй раз, но рожать не спешила, опасалась, наученная горьким опытом. Потом всё-таки захотела малыша, ведь старший сын был уже большой. Родила второго. Но и с этим мужем прожила недолго – когда младшему исполнилось шесть, мы разъехались. Просто он не хотел работать, по хозяйству тоже ничего не делал – руки не из того места. А самой всё везти на своём горбу при живом муже мне надоело, тем более он стал много пить.
С работой в посёлке становилось всё хуже. Предприятия закрывались, народ разъезжался. И я решила поехать в Москву – руки-ноги есть, голова тоже соображает неплохо. Устроилась работать вахтой на оптовом складе, платили хорошо. Старший сын отслужил в армии, жил самостоятельно, младший оставался с бабушкой по мужу, моей свекровью. А сам муж тоже уехал на заработки и пропал неизвестно где. Ну то есть мать-то его знает, он ей позванивает, а мне это уже неинтересно. Мы с ним восемь лет назад расстались. У свекрови жил ещё её средний сын, брат моего мужа. Он был разведён, жене с ребёнком оказался не нужен, вот и жил с мамой, вдобавок бухал. Когда я приезжала домой с вахты, свекровь очень на него жаловалась – мол, не помогает, постоянно пьёт и буянит в пьяном виде. Гоняет её и моего сына. Она несколько раз вызывала полицию, но они его сутки подержат – и отпускают. Я много раз с ним беседовала, чтоб он не трогал мать и моего ребёнка. Мальчик ведь не может дать сдачи. Но, когда приезжала в следующий раз, видела, что ничего не меняется. Я не могла не ездить на работу – деньги нужны, а откуда ещё их взять. Сын школьник, свекровь пенсионерка, а мне ещё ведь и своё жильё надо было содержать в порядке. Всё случилось за месяц до Нового года. Я приехала в очередной раз. Моральная обстановка осталась прежней. Опять поговорила с братом мужа. Когда трезвый, он всё понимает, с доводами соглашается. Но стоит только выпить – и он герой. И ладно бы геройствовал с равными, так нет же – надо свою силу показывать старым и малым. За два дня до отъезда он припёрся ко мне, пьянющий. Полез драться, получил нешуточный отпор – я хоть и худенькая, но сильная. Тогда он стал угрожать сыну, говорил гадости – что он будет жить под забором, как собака, и много чего ещё, язык не поворачивается всё это повторять. Не помню, как в моей руке появился нож. Потом, уже в тюрьме, я читала заключение эксперта: один удар – и сразу в сердце. Мне дали семь лет, год уже отсидела.
Я много раз обдумывала эту ситуацию. Наверное, надо было по-другому решать проблему, но уже поздно что-либо менять. Не знаю, куда возвращаться, родственников очень много, но они предпочли забыть обо мне, зачем им общаться с преступницей. Старший сын занят своей семьёй, и это правильно. Пусть всё у них будет хорошо. Зачем ему такая мать? Наверное, стыдно перед новой роднёй. Младший живёт по-прежнему с бабушкой, теперь у них всё тихо и спокойно, правда, она запрещает мне общаться с ним. Мои письма до него не доходят. Я не в претензии, пусть и у них всё будет хорошо. Только вот обидно немного. Получается, никому я больше не нужна, а ведь мне всего 47 лет. Дом у меня деревянный, с печным отоплением. Там теперь никто не живёт. Если за ним не смотреть, всё рухнет. Водопровод с канализацией перемёрзнут, трубы полопаются, всё быстро придёт в упадок, как это бывает с брошенными домами. И пропадёт всё годами нажитое имущество. Впрочем, бог с ним, с имуществом, не в нём же дело. Думаю, может, мне после освобождения податься в какой-нибудь монастырь замаливать грехи? А может, сын подрастёт – ему сейчас тринадцать лет – и я ему понадоблюсь. Тогда буду помогать, чем смогу. Стараюсь заранее задумываться об этом. Срок пройдёт, и надо жить дальше. А вдруг, если вы напечатаете мою историю, со мной кто-нибудь захочет переписываться, общаться? Я буду рада любому письму. Заранее благодарна! Из письма Натальи Владимировны Усцовой,
УФСИН России по Кировской области, 2-й отряд, г. Котельнич, 612600 Фото: Shutterstock/FOTODOM
Свежие комментарии