Андрей Кайков: Так, это мы снимать не будем, нас смотрят дети

– Андрей, в биографии указано: ваша мама была директором библиотеки, а папа – директором кукольного театра в Брянске. Можно ли сказать, что ваше театральное и кинобудущее оказалось предопределено в связи с профессиями родителей?
– Нет, нельзя. Потому что у папы в театре я бывал раза два, и то по принуждению. Просто наш класс отправился в кукольный театр, и я вместе со всеми, но мне было не особо интересно. А вот читал я много и у мамы в библиотеке появлялся регулярно. Тогда это считалось одним из доступных развлечений, ведь не было компьютеров и прочей электроники. Так что – спорт и книги. Так и развлекались. А о театре я вовсе не думал.

– Но ведь папа вас направил в театральную студию. Можно сказать, благодаря этому вы позднее поступили в Щепкинское училище.
– Направил, но только для того, чтобы не болтался на улице без дела. Студией это можно назвать лишь условно. Там нас учили красиво читать хорошие стихи, чтобы у подростков появилось достойное занятие. Я ведь был обычным брянским дворовым пацаном. Нам нравилось заниматься спортом, вот и я занимался. Но нравилось и читать, это я признаю. Все ребята в моём окружении тогда читали, даже двоечники.

– Андрей, а чем запомнилось поступление в училище?
– С первого раза я не поступил. Но педагог, которая увидела, как на вступительном я читал стихи, настояла: «Обязательно приезжайте ещё раз». И со второго раза меня взяли.

– Как проходила учёба?
– Учился я хорошо, ведь мне было интересно. Это любимое дело, потому и старался. Кроме актёрского мастерства, увлекался историей театра и историей мировой драматургии. Меня особенно привлекали эти предметы. А в общем, у меня обычный синий диплом. Немного подкачал на экзаменах по французскому языку и истории материальной культуры.

– В 1994 году вы стали служить в театре «Содружество актёров Таганки». Каким вам запомнился его руководитель Николай Губенко, который принял вас в труппу?
– Губенко запомнился как мощнейшая личность, и я до сих пор благодарен судьбе, что она связала меня с таким человеком. Я очень многое от него воспринял. И дело не столько в профессиональном мастерстве, сколько в человеческих поступках. Его отношение к людям, государству, истории, искусству – мне особенно импонировали. Губенко сыграл большую роль в моей жизни.

– Это ведь глыба кинематографа и театра.
– Вне всякого сомнения. Я ему благодарен за то, что мы частенько беседовали один на один. У нас с ним случались разговоры, посиделки и прочее, прочее. Этого я не забуду, потому что Николай Николаевич дал мне мощнейший толчок к развитию.

– В одном интервью вы назвали себя закрытым человеком. Но существование на сцене, согласитесь, требует обратного – открытости. Как справляетесь с этой дихотомией?
– Ну, это неправда. Почему я должен раскрываться перед посторонними людьми в обычной жизни? Открытость предполагает моя профессия, но никак не моя личность. Вот на моего персонажа можно смотреть с разных сторон и оценивать как угодно. Но за кулисами и за пределами съёмочной площадки начинается моя личная территория.

– Когда готовилась к интервью, открыла вас как поклонника изобразительного искусства. Ваши предпочтения в жанрах, стилях, именах?
– Вы знаете, я себя не ограничиваю в жанрах и стилях. Мне очень нравится изобразительное искусство во всех проявлениях. Порой даже свой отпуск планировал так: в какой музей я хочу поехать, в какой стране он находится – туда и еду. Мне многие стили и направления нравятся. Допустим, очень люблю итальянское искусство, один из моих любимейших художников – Караваджо. Но это не исключает моего преклонения перед прерафаэлитами, которых я тоже обожаю. Я всеяден.

– В интернете также пишут, что вы награждены митрополитом Брянским и Севским Александром медалью преподобного благоверного князя Олега Брянского II степени «за активное участие в строительстве храма великомученика Пантелеимона в посёлке Малое Кузьмино города Брянска». При каких обстоятельствах это произошло?
– Настоятелем храма великомученика и целителя Пантелеимона является мой лучший друг Сергей Юдин. Дружим со школьной скамьи, мы одноклассники. Вот он строил храмы, а я не мог не принять в этом участие. Просто чтобы помочь другу. Всё очень тривиально, и никакого подвига в этом не вижу. Да, я православный человек, но я тот ещё христианин. (Смеётся.) К сожалению, я не такой уж воцерковленный человек, каким хотелось бы быть. Но я стараюсь, ведь я русский и православный. Увы, не всегда получается соответствовать.

– Андрей, тогда обратимся к вашей работе в Театре Российской армии. Мы были на «Маскараде» – нечто потрясающее! Сама постановка, работа актёров, декорации, костюмы – высший пилотаж! А как вам работалось с режиссёром Ниной Чусовой?
– С Ниной прекрасно работалось, потому что встречаемся на сцене уже не в первый раз. Мы хорошо друг друга знаем. Нина умеет идти навстречу, она всегда принимает идеи актёра. Если считает, что артист вносит правильное предложение, то непременно позволит его воплотить. Это режиссёр, который слушает актёра, понимает и чувствует его. Она сама актриса по первому образованию, вот почему мне с Ниной легко. Это очень талантливый человек. Не зря ей доверяют такие большие актёры. И многие громкие московские постановки – её заслуга. О Нине Чусовой я могу говорить только хорошее.

– Поговорим о вашей главной роли в спектакле «Так называемая личная жизнь» по произведению Симонова «Двадцать дней без войны». Когда приступали к роли, не боялись сравнения с фильмом Алексея Германа?
– Слушайте, ну любую роль до тебя уже кто-нибудь играл. Помимо Никулина, роль Лопатина исполнял Гафт, когда в «Современнике» поставили спектакль к тридцатилетию Победы. Ну и что, прикажете мне тогда вообще ничего не играть? (Улыбается.)

– Тогда расскажите, пожалуйста, о своём подходе к роли, о режиссёрском рисунке.
– Режиссёр Мария Федосова предложила мне эту роль. Разумеется, это оказалось безумно интересно, но и безумно сложно. Спектакль у нас поставлен как бесконечное путешествие по дороге, у которой нет завершения. То есть человек постоянно едет-едет и вспоминает-вспоминает. Мне нравится существовать в данном спектакле. Тут всё сложилось: и спектакль нужный, и Театр Российской армии, и актёры. И зрители на эту постановку ходят!

– Александр Лазарев, недавно назначенный главным режиссёром Театра армии, – строгий руководитель?
– Александр Александрович воспитан в глубоких русских театральных традициях. Мало того что из театральной семьи, так ещё полжизни проработал у Марка Анатольевича Захарова в «Ленкоме». У Саши серьёзный театральный опыт. Он работал с глыбами и понимает, как и что должно быть. Он не за тем пришёл, чтобы воплощать свои режиссёрские амбиции. Знает, что такое успех и как он проявляется. Успех в хорошем смысле – я ведь не имею в виду дешёвую популярность. Он в курсе, как создаётся событие, потому что видел, как это делается, и сам участвовал во множестве событий. Так что театру с ним повезло.

– Ещё одно театральное событие этого года – спектакль «Роман» по «Мастеру и Маргарите» Булгакова. Поделитесь своими впечатлениями. Кажется, раньше в театре такого не было – чтобы на сцену выходили лошади.
– Александр Александрович взял из романа Булгакова сугубо библейскую линию Иешуа и Понтия Пилата. Историю предательства и расплаты. Это населённый спектакль, шестьдесят человек на сцене. Танцы потрясающие, их ставил балетмейстер Большого театра. Вдобавок лошади выходят. Вы знаете, вот идёт начало второго акта. И для актёров, которые не участвуют в этой сцене, для меня в том числе, происходит нечто непередаваемое – мы стоим за кулисами и прилипаем к служебным мониторам, на которых идёт трансляция. Каждый раз! Потому что это настолько зрелищно, настолько впечатляюще! Играем спектакль при полных аншлагах. Невозможно даже знакомых пригласить – все места проданы. У меня стоит очередь желающих посмотреть постановку.

– Как вы вообще пришли в Театр армии?
– Я тогда только уволился из Театра на Таганке. Это решение, конечно, далось тяжело. Я ведь отработал там почти двадцать семь лет, включая труппу «Содружества». (Театр «Содружество актёров Таганки» образован в 1993 году по инициативе Н. Губенко; в него перешла часть труппы Театра на Таганке из-за конфликта с худруком Ю. Любимовым. В 2020 году И. Апексимова назначена директором обоих театров, и два коллектива вновь объединились. В 2023 году А. Кайков покинул театр. – Ред.) При всём уважении к этому театру, он – не мой. Я это понял. Так бывает, это нормально. Театр прекрасный, но совершенно не мой. А через три дня после увольнения мне позвонила директор Театра армии Милена Юрьевна Авимская: «Андрей, я приглашаю тебя к нам». Я ответил: «Милена Юрьевна, я только что уволился». «Знаю, прочитала, – сказала она. – Поэтому и приглашаю. Приходи репетировать «Женитьбу». Я пришёл. Милену Юрьевну знаю давно, доверяю ей, у неё глаз намётан. Человек хороший, театральный, чувствует всё прекрасно, во всём разбирается. Я доверился ей, пришёл в театр и не пожалел ни на секунду. С первого дня мне здесь понравилось. Пришёл сначала как приглашённый артист, а потом понял, что это моё. Благодарен за то, что предложили сотрудничать.

– Поговорим о вашей семье. Чем занимаются трое сыновей?
– Учатся и работают. Старший отслужил в армии, устроился на приличную должность в сети компаний продуктовых магазинов. При этом он ещё учится на заочном.

– А младшие пошли по вашим стопам?
– Упаси бог, нет, конечно! Средний сын учится во ВГИКе, но не на актёрском, а на киноведческом факультете, потому что хочет заниматься кино с точки зрения его производства, развития и так далее. А младшенький собирается заниматься бизнесом. Он учится на экономическом, так что всё нормально.

– Знаю, что вы давний болельщик ЦСКА.
– За ЦСКА я болею давно и сознательно. Нельзя сказать, что не пропускаю ни одного матча и всегда сижу в фанатском секторе, нет. Но я хотел бы себя причислить не просто к убеждённым, а, как бы сказать точнее, творчески убеждённым болельщикам. Нравится мне это движение «ЦСКА», нравится дух команды.

– Андрей, а правда, что вы до сих пор ездите на метро?
– Да.

– И как реагируете, когда вас узнают?
– Андрей Панин ездил на метро спокойно и мне всегда говорил: «Да что ты глазами цепляешься, нормально всё, нормально! Сел, глаза потупил и всё». У людей свои задачи, свои дела. Да и я не Элвис Пресли, чтобы на меня кидались. Ну, подойдёт кто-нибудь, скажет: «Здравствуйте», – отвечу: «Здравствуйте». Всё, едешь дальше. Мне вообще нравится движение.

– Андрей, меня не поймут, если не спрошу про «6 кадров».
– Ради бога, я этой работы не чураюсь ни в коем случае! Я благодарен нашему проекту, это был хороший проект. Достойное зрелище, на мой взгляд. У нас как-то раз проходило мероприятие, концерт, посвящённый юбилею «6 кадров». И пришли артисты и режиссёры просто так, не за деньги. Такие как Стоянов, Хазанов, Юрский, Марк Захаров, Станислав Говорухин – они были фанатами «6 кадров». Я это точно знаю. Если таким людям программа нравится, то это дорогого стоит.

– Конечно! Ведь «Кадры» любят до сих пор. А сегодня мы имеем возможность сравнивать ту программу с другими и понимаем, что у вас не было никакой пошлости.
– К примеру, когда в сценарии содержались двусмысленные моменты, то на площадке говорили: «Так, это мы снимать не будем, нас смотрят дети. Давайте-ка будем соответствовать». В общем, мы старались.

– А «Кадры» снимали в серьёзной атмосфере, или же царили шутки и веселье?
– Снимали как обычное кино. Я поинтересовался у артистов, которые снимались у Гайдая: как всё происходило? Они отвечали: «Сплошная рутина! Всё тяжело и сложно. Серьёзно всё снимали, бывало, и со скандалами, многое не получалось». Но главное – результат!

– Андрей, и напоследок – какие премьеры сейчас готовятся с вашим участием в кино и театре?
– Должен выйти фильм Дмитрия Астрахана «Всё включено – 2», буквально вот только что озвучивание закончили. В театре у нас должна состояться премьера в новом сезоне. Об этом пока не говорю. Не то чтобы я суеверен, просто ничего пока не случилось, и нет никакой конкретики. Не хочу быть голословным. Но работа продолжается, работа идёт.