Через неделю, по средам, мы с бабой Лизой ходим в лавку за керосином. Надо подняться на квартал вверх, свернуть направо и дойти до конца улицы Куйбышева.Там, во дворах, и находится керосинная лавка.Еще на подходе чувствуется едкий химический дух - пахнет керосином.Этот запах мне ужасно нравится.
До такой степени, что моим любимым предметом в школе и в институте останется химия.Она в моей голове навсегда свяжется с этим запахом из детства.Удивительно, но керогаз, на котором в то время и приготовлялась вся пища,периодически вызывает у меня тошноту.И тогда даже не могу есть-еда насквозь пропахла продуктами сгорания.А вот чистый керосин-это очень для меня приятно.
Керосин нам наливает в бидоны усатый мужик в резиновым фартуке, настолько крепкий,что являет собой сходство с блестящим резиновым мячом.
Тягучая, пахнущая жидкость медленно льется через большую железную воронку, выкрашенную в зеленый цвет, наполняя наши бидоны и бутыли.
Потом мы медленно отправляемся в обратный путь.В одной руке у меня маленький бидончик, в другой-бутылка в сетке.Но керосин тяжелый, а мне нет еще и пяти лет.Требуется передышка.Поэтому доходим до поворота, где в частном доме снимают 2 комнаты родные сестры моей бабушки Любы-баба Клавдия и баба Наташа. По родству они мне такие же, как и мамины тетки-баба Нюра и баба Лиза, у которых мы с сестрой и живем, пока строится наш дом.Мы приходимся им внучатыми племянницами, но б. Нюра и б. Лиза для нас, как родные бабушки, а б. Клавдия и б. Наташа.
Простая в обращении б. Лиза всегда стремится поддерживать родственные связи с родней мужа своей племянницы-моей мамы, поэтому иногда мы с ней заходим в этот дом.
Баба Наташа слепая.У нее-"темная вода".Позднее, образовываясь по медицинской части,узнаю, что болезнь называется глаукомой.
Б. Наташа всегда сидит у окна в кресле-качалке, в красивой вязаной шали, к тому же еще завернутая в огромный плед шатландской расцветки.На ней очки с черными стеклами.Я очень ее боюсь.Особенно сковывает, когда она поворачивает голову на звук наших голосов.Тогда кажется, что она смотрит на тебя е глазами, а этими черными стекляшками.Очень страшно!
Баба Лиза рассказывает, не умолкая, незатейливые наши новости про себя, про бабу Нюру, а больше про нас с сестрой.Б.Клавдия холодна и надменна.Короткая седая стрижка, очки в тонкой оправе, очень прямая спина, гордая посадка головы.Породиста, как лошадь, но некрасива и недобра, особенно, когда кривит рот.А кривит постоянно.Я чувствую, что они не рады нам.Обе-старые девы. Одна-инвалид, другая-после пятилетней ссылки-две несчастные, еще не совсем старые женщины, без семьи и детей,обделенные этой жизнью только за то, что родились не в той семье, не у тех родителей.Всю жизнь прожившие под знаком поражения в правах...
. Клавдии совершенно неинтересны наши новости.Она стоит вполоборота и нетерпеливо постукивает длинными пальцами по столешнице.
Я дергаю б. Лизу за рукав кофты.Наконец, та умолкает, и мы собираемся.Б. Наташа снова отворачивается к окну, Б.Клавдия выдавливает из себя улыбку.Прощаемся и выходим.
Я дуюсь на б. Лизу, потому что чувствую презрение со стороны бабушкиных родственниц и досадую, что б. Лиза этого не понимает.Но она все понимает и, вдруг остановившись,и опустив на землю бидоны,обхватывает меня своими крепкими руками за плечи и, глядя прямо в глаза, с упором говорит мне:-Катенька,я-чужой им человек, а ты-родная.А без родни плохо.Очень плохо, запомни!
И я, маленький ребенок,все вдруг понимаю. И огромная сильная теплая волна нежности поднимает, охватывает меня и я утыкаюсь прямо в живот б.Лизы, чтобы она не видела моих слез.Понимаю, что она мне-самая настоящая, родная, любимая моя бабушка!Но молчу, потому что не умею, не могу это выразить, стесняюсь своих чувств.
А детство пройдет.Когда мне будет 10 лет, бабы Лизы не станет.И вот-уже поздно навсегда.И навсегда останется это чувство-не успела!
P.S.Это-воспоминания из моего детства.Я-не писатель, поэтому не судите строго. Мне кажется, что у каждого человека осталось то, чего он не успел...
Свежие комментарии