Как-то мне повстречалась одна странная женщина. Летом одевалась в экстремальное мини, и ей было под 60. Стрижка под мальчика, пирсинг в бровях. Смотрелось не очень. Тем более на мой тогда еще 30-ти летний взгляд. Я не о прическе и пирсинге, а о длине юбки. Все, что могло быть эффектно скрыто, выставлялось на всеобщее обозрение. И добавляло даме возраста.
Но и тогда и сейчас я считаю, что это было целиком и полностью ее дело. Захотела и сделала. Даже, выставив себя на посмешище, а уж, если дело было в адекватности, то это дело докторов.
— Ну позорище же, — стонала Инночка в компании ровесниц, — мне за нее перед людьми уже стыдно. Одевается с таким вызовом. А ведь годы-то уже нешуточные, скоро на пенсию, а никак не угомонится.
Инночке было 25 лет и сразу после того, как она отсидела в декрете с сыном, которого родила на 5-м курсе института, ее устроили на работу.
Устроили стараниями мамы ее мужа Игоря, благо, что работала Анна Николаевна на небольшой, но руководящей должности, была на хорошем счету и с начальством поддерживала приятельские отношения. Иначе, боюсь, Инне ничего бы не светило: место считалось довольно блатным.
Особенно при том, что сейчас в небольшом городке на работу устроиться не очень легко, тем более с маленьким ребенком, дипломом о гуманитарном образовании и без опыта.
— Неужели нельзя понять, что это неприлично, — высказывала Инночка супругу, — красить волосы в такой оттенок при ее морщинах!
Хоть ты ей скажи, что люди могут и посмеяться. В ее возрасте, кошмар! Инночкина мама, проживавшая в поселке под городом, носила скромную прическу из своих наполовину седых волос, одевалась в платья-футляры, была скромной и безликой.
— Да что мне надо, — говорила она, — дети выросли, внуки есть уже. Не до помад, не до моды. Чистенько и ладно. Лишь бы дочке жилось хорошо. Они молодые, им хочется, а я уж так…
А Анна Николаевна была с этим категорически не согласна. Игоря вырастила, мужа давно не было. Сыну отдала квартиру своей мамы, с мебелью и обстановкой помогла сватья. И женщина решила, что самое время сейчас пожить для себя.
— В молодости денег не было, — объясняла она, — да и не до себя было. Мама болела, сын маленький, потом муж занемог. Я столько всего упустила. А сейчас так интересно жить.
И стриглась, и волосы красила в яркий цвет, и джинсы рваные носила. Чем приводила Инночку в состояние праведного гнева.
— Она бы еще в шортах на работу пришла, — чуть не плакала злыми слезами девушка, — ну и что, что дресскода у нас нет и Иван Павлович смотрит лояльно на то, кто в чем одет.
Но сама же должна понимать, сколько ей! Ведь бабушка уже. Кошмар. Заявила на днях, что на море поедет, назаказывала себе сарафанов по интернету. С этим заказом случился конфуз. Инна с Игорем и малышом пришли к Анне Николаевне в гости как раз в тот момент, когда она посылку распаковывала.
И примеряла ворох ярких платьев и сыну с невесткой показывала.
— Это кошмар, — заявила Инна маме мужа, — открытые плечи! Вам?! Ну это уже слишком! И эти брюки полупрозрачные.
— А что не так? — внимательно посмотрев на Инну, спросила Анна Николаевна,
— Я еду на юг, там жарко. И эта одежда мне нравится.
— Молодец, мам, — показал одобрительный жест Игорь, — ты у меня красотка. И не согнал улыбки с лица под злым взглядом жены.
— В ее возрасте это смешно, — заявила Инна мужу по дороге домой, — пора бы уже быть скромнее. Моя мама в жизни этого бы не купила.
И на юг бы не поехала, а нам бы денег дала. Мы на море не едем, а она мало того, что разоделась, как молодуха, так еще и развлекаться умотает. Зачем ей это?
— Все люди разные, — сказала Инне мама, — сватья другая. Но это же ее дело, как одеваться. Я даже завидую: такая смелая Аня. И выглядит она хорошо, и одевается стильно, свежо, ей очень идет.
— Мама, ты сошла с ума, — не поняла дочь, — она в двушке живет, а мы в однокомнатной, она на юг едет, а мы в городе сидим. Неужели не понимает, что поезд ушел! С внуком лишний раз не останется, чтобы мы могли куда-то сходить. Я, говорит, своего вырастила. А я, между прочим, через пару лет планировала еще и дочку.
Надо же как-то расширять жилплощадь, если мама мужа только о себе и думает. А к тебе не наездишься, так и получится, рожу и буду сама с двумя плюхаться, пока свекровь по югам наряды показывает! Мама Инны горестно покачала головой: упустила она что-то в воспитании дочери, вырастила эгоистку.
— Нет, ну права твоя Инна, — высказалась вечером двоюродная сестра с которой мама Инны поделилась новостями, — это молодым все надо, а нам лишь бы дожить и у их радости погреться.
— Да какое дожить, — разозлилась мама Инны, — Анна меня на 4 года моложе, а мне, между прочим, 53 года только. И что сейчас это за возраст? Вон актрисы в Америке только замуж в эти годы собираются. Нет, права Аня, молодец. Мне бы ее отвагу. Только не могу я так. Не хватит духу.
Рубеж старости отодвигается, теперь уже и пенсию официально отложили. 49 лет Анне Николаевне. Всего или уже? Как думаете? Имеет ли она право на свою жизнь, на молодость, тем более, что при современной медицине и косметологии можно еще долго выглядеть очень даже неплохо? Или уже надо сложить лапки и жить на благо детей?
Свежие комментарии