— У меня в голове такое не укладывается, мам! – горячилась Настя. – Как ты могла? Продать квартиру, деньги спустить, имея на руках дочь-подростка… Ну о чем ты думала вообще? Не понимаю! Никогда тебе это не прощу!
{loadmoduleid 247}
— А я и не прошу у тебя прощения, – спокойно ответила Валентина Павловна, не поднимая глаз.
– Я в свое время получила квартиру в наследство, решила продать и продала. Ты-то тут при чём вообще? Зарабатывай свое и продавай или не продавай. Кто тебе не дает…Настя стояла посреди кухни, раскрасневшаяся, и, будто не слыша, перебила мать:
Подписывайтесь на Телеграм-канал и на канал в МАХ с реальными историями из жизни от читателей!
— Была бы сейчас у нас эта однушка, насколько бы проще было жить! — голос дочери дрожал. — Ее можно было бы сдавать, за двадцать лет уже целое состояние скопилось бы. Или нас бы пустила пожить, в конце концов, не пришлось бы нам брать убойную ипотеку на двадцать лет, в полтора года выходить из декрета, горбатиться на двух работах… А теперь… Эх!
Валентина Павловна тяжело вздохнула. Сколько лет прошло, а дочь всё никак не успокоится.
Она растила Настю в одиночку, с мужем развелась рано. Он в воспитании не участвовал, алименты платил смешные, и те нерегулярно. Квартира своя у Валентины Павловны была, там жили с дочерью. Но больше ничего лишнего не было. На море не ездили ни разу, одевались кое как, в то, что люди отдавали, дочку все дразнили в школе. Настя вечно бегала в больших куртках с чужого плеча, ободранных ботинках и коротких штанишках.
Валентина Павловна работала в музыкальной школе, зарабатывала копейки и ребенка тянула с трудом.
Помочь было некому.Когда Насте было тринадцать, случилось чудо. Валентина неожиданно получила в наследство однокомнатную квартиру от бездетной тетушки. Квартира не ахти какая: убитая, без ремонта, на первом этаже старой панельки-многоэтажки. Валентина Павловна посмотрела на всё это хозяйство, прикинула, сколько уйдёт на ремонт, и решила – надо продавать. Так и поступила.
{loadmoduleid 241}
Денег с продажи было не бог весть сколько, но всё равно впервые за долгие годы она почувствовала себя человеком.
Купила себе шубу, давно мечтала. Диван – новый, с пружинами, которые не выпирают. Насте – пару платьев, джинсы, зимние сапоги, рюкзак. Летом они вдвоем впервые в жизни съездили на море. Настя тогда была на седьмом небе:
— Мам, как же хорошо, что ты решилась!
Остальные деньги от продажи квартиры как-то разошлись незаметно на то и се, ибо нужд у них было море. Жизнь вернулась в прежнюю колею.
Прошло двадцать лет, Настя выросла, вышла замуж, родила сына. Ей тридцать три. И вот теперь она то и дело заводит разговор о той квартире.
— Ну почему ты не подумала обо мне, мам? — не унималась Настя. — Ладно, я была ребенком тогда, ничего не понимала в жизни. Но ты-то! Взрослый человек! Как ты могла такое выкинуть: продать квартиру и прожрать деньги?
— Как будто я только на себя их потратила! – усмехалась мать. – На море кто ездил? А красное платье помнишь? А сапоги?
— Вот радость-то, две недели на море! – злится Настя. – Теперь за это приходится расплачиваться двадцатью годами жесткой экономии… У Андрея на работе проблемы, если он вылетит оттуда, я не представляю, что мы будем делать, мам, как платить эту гребанную ипотеку… Раньше мы второго ребенка хотели. Но теперь и речи не может быть. Без моей зарплаты Андрей не справится, а когда закончится ипотека, мне будет почти сорок пять. Рожать я уже не буду!
{loadmoduleid 242}
Валентина Павловна пожала плечами. Настя отвернулась к окну, моргнула — глаза блестели.
— Мне всё детство было стыдно за нас, — сказала она тихо. — За старую мебель, за одежду… А теперь мне стыдно за тебя. Надо же было сотворить такую глупость!
Валентина Павловна посмотрела на дочь усталым взглядом.
— Вот уж спасибо, доченька. А мне стыдно, что вы с мужем только и ждёте, кто вам что оставит. Жизнь сама по себе тяжёлая штука, а вы всё на чужое рассчитываете.
Настя ушла, Валентина Павловна осталась сидеть на кухне. Вечером позвонила, хотела узнать, как Никита, внук. Настя не взяла трубку. Наутро дочь в мессенджере написала коротко:
«Пока не могу с тобой говорить. Нужно время».
Валентина прочла и отложила телефон. Села у окна, глядя на двор, где во дворе возились дети. Когда-то и ее Настя была такой малышкой, как они. Валентина всё делала, как могла. Не идеальная мать, но не бросила, не сдалась. А теперь вот виновата.
«Продала квартиру», – усмехнулась Валентина горько.
Она вытерла глаза, полила на подоконнике фиалки и выдохнула в пустоту:
— Всё равно я не жалею. Хоть несколько месяцев мы жили по-человечески.
А как вы думаете — мать поступила эгоистично, продав квартиру и не думая о будущем,
или дочь не права в своих упреках?
Что скажете?
{loadmoduleid 243}
{loadmoduleid 244}
Свежие комментарии