На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Марина Федорова
    Я знаю, что такое строить дачу. Одной. Самой на неё заработать все до гвоздя, так же, как Полина, таскать, красить, п...«Муж пускает на н...
  • Владимир Алтайцев
    И это мать? Да  мачехи  гораздо  лучше, чем  такие мамашки.Ей  нравится  гадить дочери, она  от этого в восторг прихо...«Только дай слаби...
  • Элеонора Коган
    Вы не мамаша, а сука и сволочь. Катя теперь должна плясать перед вами на задних лапках? Испортили ей встречу с подруг...«Только дай слаби...

Наркомания... Выход есть?

 

В пресс-центре «Комсомолки» состоялась пресс-конференция руководителя фонда «Город без наркотиков» 

 

ВладимирВОРСОБИН

 

Елена МУЛЛАНУРОВА

В самый разгар скандала с екатеринбургским фондом «Город без наркотиков», в который, как известно, полиция нагрянула с обысками, нашу редакцию посетил его глава Евгений Ройзман.

После брифинга перед журналистами в пресс-центре «КП», Ройзман выступил в прямом теле- и радиоэфире «Комсомольской правды». Общался с ним обозреватель отдела политики Владимир Ворсобин.

 

«НАРКОМАНУ ПЛОХО, КОГДА ЕМУ НЕ ДАЮТ КОЛОТЬСЯ»

Ворсобин:

- Какие уголовные дела возбуждены против фонда?

Ройзман:

- Пока возбуждено три уголовных дела. Один алкоголик 40-летний написал заявление на фонд - жалуясь на побои, не причинившие вреда здоровью. Есть заявление о незаконном удержании, правда, непонятно, в отношении кого.

Есть уголовное дело по статье 109-й – причинение смерти по неосторожности путем ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей. Я полагаю, что это дело возбуждено в отношении врачей «скорой помощи». Оно тоже безфигурантно. Пока ничего серьезного нет. Пока это просто шум. Сопротивляемся.

Ворсобин:

- На вашем месте несколько дней назад сидела ваша бывшая пациентка и рассказывала о жестоком обращении с ней в центре

Ройзман:

- Перевожу с «наркоманского» на русский. Если наркоман рассказывает, что в каком-то реабилитационном центре ему было очень плохо, это значит: не давали колоться. Если наркоман пишет, что его в реабилитационном центре окружали сплошные мерзавцы, негодяи, подонки, это значит, что его окружали ровно такие же, как он сам.

.. Как мне на это сказал один из основателей фонда Андрей Кабанов: «Женька, я попал в Хабаровский край в стройбат, и если бы я на третий день написал письмо домой, то меня весь город приехал бы вызволять. А потом – ничего, нормально. И всю жизнь армии благодарен». Мы же не волшебники. Мы просто даем шанс. Кто-то этот шанс использует, кто-то не использует. На любую ситуацию можно посмотреть с разных сторон. Наркоманы своим искаженным сознанием видят так.

«МЫ НАРУЧНИКАМИ ПОЛЬЗОВАЛИСЬ ДО 2008-ГО ГОДА»

Ворсобин:

- Честно говоря, при словосочетании «Ройзман, фонд без наркотиков» сразу видится наркоман, пристегнутый наручниками к батарее.

Ройзман:

- Послушайте короткую историю, как все начиналось. Когда мы сумели придушить наркоторговлю в городе, у нас куча наркозависимых пошли в клиники, потому что героин взять негде. И к нам в день шли 30-40-50 человек: «Спасите, помогите». А мы не знаем, что делать. Игорь Варов, во время президент фонда, один из основателей, заходит в свой собственный магазин.

Смотрит, у него там шнуркуется какой-то наркоман, и хочет что-то украсть. Игорь взял его за шиворот, вывел, говорит: «Хочешь бросить колоться?». Он говорит: «Хочу». Это был Антон Борисов - первый наш реабилитант. Игорь его привез к себе в гараж, пристегнул наручниками в батарее. Через какое-то время к нам приехала съемочная группа телепрограммы «Взгляд». А у нас уже 12 человек - пристегнутые, как зайчики. Теперь у бывшего наркомана Антона сеть магазинов, двое детей, закончил академию. Он просто другой человек!

Мы наручниками пользовались года до 2008-го. Потому что половина контингента судимые. Дерзкие, жестокие. Конечно, мы использовали наручники. Попробуй без них! Они то заложников возьмут, то начинают крючки глотать. Мы всего насмотрелись! А потом мы научились обходиться без наручников. Поставили по периметру видеокамеры, каждый шаг на мониторах видим.

В первое время режим был гораздо жестче, но и вылечившихся было больше. Среди них директора заводов, чиновники, бизнесмены.

Ворсобин:

- Сколько их?

Ройзман:

- Много. Мне говорят: «Пусть ваши реабилитанты расскажут о ваших успехах в лечении». Единицы, кто готов говорить! Представьте, вы врач кожно-венерологического диспансера. И от вас требуют: «Ты лечил людей от гонореи, сифилиса? Тогда пусть ваши пациенты прилюдно все расскажут».

Ворсобин:

- Я правильно понимаю, что вы чуть ли не единственная организация, куда можно положить своего больного родственника без его согласия?

Ройзман:

- Мне предстоит в прямом эфире сказать «да». Но я не скажу. Привозите, как-то решим. В конце концов, у нас все дают согласие, причем под видео. Чтобы потом не было никаких разговоров...

Но что скрывать - многих родители привозили в багажниках, притаскивали на цепях, на веревках. Причем, родители шли в тот момент, когда из дома утащен телевизор. Когда из дома утащили золото, деньги, телефоны – это полбеды. Последняя капля - когда наркоман уносит телевизор.

Ворсобин:

- Многие наркологи утверждают, что без желания пациента вылечить невозможно.

Ройзман:

- Да, с желанием вылечить в сто раз проще. А зачем наркоману слезать с иглы? Деньги у родителей берет и кайфует. Или, как вариант, - бьет свою мать или бабушку каждый день! Смертным боем! Отнимает у нее все деньги, чтобы колоться! И что ждать, пока у него желание появится? И к тому же у этих наркологов обычно на лечении 2-3 человека. А у нас их находится одновременно до 250.

Наркоман попадает в жесткие условия, в мужское общежитие. А он тяжелее шприца ничего в своей жизни не держал. И вдруг с удивлением обнаруживает, что ему надо для себя постирать простыни, что нужно три раза в день на сотню человек приготовить. Для него это, конечно, шок.

Ворсобин:

- В чем настоящая причина обысков?

Ройзман:

- Рассказываю.... Когда-то начальником ГУ МВД по Свердловской области был Михаил Александрович Никитин. Мы встретились. Он спросил, что мне надо. Я сказал, что работать. Он сказал: работайте. И у нас были самые лучшие показатели. И именно в его времена мы задушили практически торговлю героином. Таджики стали город объезжать.

А потом он ушел. К нам прислали из Москвы нового начальника Бородина, а с ним 70 сотрудников. Пришли совсем другие люди. И создалось впечатление, что не работать, а зарабатывать. И весь город это почувствовал.

Действия полиции и прокуратуры – сделать все возможное, чтобы Фонда больше не было. Но мы не спрашивали ни у кого разрешения, когда начинали, не брали лицензию на лечение наркоманов, а значит - никто ее не может отнять. Нельзя запретить спасать утопающих, тушить пожары, бороться с наркоторговцами.

 

Читать дальше http://kp.ru/daily/25910/2865252/

Еще информация http://roizman.livejournal.com/1405633.html

 

ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О РАБОТЕ ФОНДА?

наверх