Этой королеве можно поставить много диагнозов – расстройство пищевого поведения, комплекс Наполеона, посттравматическое расстройство, депрессия… Но в те времена психологии не существовало, поэтому на протяжении всей своей долгой жизни она славилась отличным физическим, да и душевным здоровьем. Это британская королева Виктория, 63 года правившая самой мощной империей в мире.
Бабушка Европы – так её иногда называют, ведь она переженила своих детей с монархами многих стран. А когда вы слышите выражение «старая добрая Англия» – имейте в виду: так говорят именно о временах королевы Виктории. Ведь это – период наивысшего расцвета британской монархии. Женщина на грани нервного срыва Александрина Виктория Кентская взошла на престол в 18 лет. А в 20 вышла замуж за своего двоюродного брата Альберта, после чего произвела на свет девять детей. Такие близкородственные браки порицаются, и потомки бывают нежизнеспособными. Но у Виктории выжили все. Огромное везение в ту пору! При этом сама королева ненавидела состояние беременности, с отвращением относилась к кормлению грудью, а детей терпеть не могла. «Ребёнок – это уродец, страшненький, очень неприятный объект», – писала мать девяти детей в своих дневниках. Но, вероятно, любовь к мужу была так сильна, либо королева слишком серьёзно относилась к своему долгу – продлить и расширить род, – что беременной она ходила почти все годы своей супружеской жизни. Это состояние сопровождалось у неё бессонницей, приступами агрессии и последующей апатией. Об этом рассказывали придворные, считавшие, что Виктория унаследовала слабую психику своего деда, короля Георга III, который закончил жизнь в доме для сумасшедших. Их воспоминания подтверждает обнародованный лишь в 2019 году архив, содержащий переписку королевы и её супруга, принца Альберта. В письмах он сокрушается по поводу того, что его жена «теряет самоконтроль», «продолжает истерики по поводу жалкой ерунды», «находится в экзальтации». Забеременев в очередной раз, она орала на мужа, хлопала дверьми, закрывалась в покоях, рыдала, а он писал ей нежные вразумительные записки и подсовывал под дверь. Однако никто, кроме самого ближнего круга, не знал о нервозности королевы. Многомиллионная армия подданных лишь восхищалась её выдержкой и хладнокровием. На людях она вела себя спокойно, вежливо, была сдержанна и подтянута. Не позволяла себе публично дать волю чувствам даже в минуты опасности. А минут опасности у неё оказалось немало. На неё было совершено восемь покушений!
«Ценно, когда в тебя стреляют» «Едет глубоко беременная в коляске. 1840 год, лето, счастье, 20 лет, жестокий токсикоз. Погода чудесная. Четыре белые лошадки. Выстрел. Раз! Выстрел! Два-с! Муж пригибает голову беременного монарха к полу кареты. Пацан какой-то стреляет 18 лет. Признали сумасшедшим», – так русский историк Джон Шемякин описывает первое покушение на королеву. Образовавшаяся на месте преступления толпа восторженно наблюдала за совершенно хладнокровной Викторией, которая выглядела так, словно ничего не произошло. Спустя два года – та же история. В беременную королеву снова стрелял мужчина. Не попал, скрылся в парке. Паника вокруг кареты, но Виктория по-прежнему невозмутима. «Полиция приехала. Говорит: изловим! Только вам, ваше величество, надо этим же маршрутом завтра поехать, упырь на вас снова нападёт, а мы его, скорее всего, по горячим следам… Виктория соглашается. На этот раз поймали террориста. Он выстрелить, конечно, успел. Альберт не подкачал, привычно Викторию прижал к полу, а сам орлиным профилем водит», – воспевает Шемякин стальные нервы королевы, которая рисковала собой, чтобы поймать террориста. Газеты ещё обсуждали это покушение, но тут подоспело новое – в королеву стрелял карлик-горбун. И снова Виктория спокойна как танк. После пятого, также неудачного покушения в июне 1849 года, Альберт подарил супруге бронированный зонт, чтобы та прикрывалась от пуль. Но спустя год, когда она только отошла от родов, некий незнакомец несколько раз ударил её тростью по голове. Королева даже не закричала. Молча потеряла сознание. Итог – синяк под глазом и шрам на лице, который пришлось потом запудривать всю жизнь. В 1872 году теряющей былую славу стареющей Виктории пытался отомстить за геноцид своего народа 17-летний ирландец. Как и остальные, промахнулся. Но повысил популярность императрицы в народе. А спустя десять лет, когда по пути в Виндзорский замок в неё стрелял поэт Родерик Маклин, Виктория сама разразилась поэтической отповедью: «Ценно, когда в тебя стреляют, – можно увидеть, как сильно любят». Поразительная самодисциплина. Виктория, на которую покушались восемь раз, ни разу не выказала ни страха, ни волнения! Почему? Ответ на этот вопрос поищем в её детстве.
Пухлая, как куропатка Королева Виктория родилась по государственной необходимости. По причине большой нужды в наследнике. Дело в том, что в начале XIX века правившая Ганноверская династия разложилась до крайности. Психопаты, алкоголики, развратники, моты и жмоты голубой крови демонстрировали полное вырождение. Дед Виктории, умственно отсталый король Георг III, нарожал дюжину детей, но лишь двое его сыновей ненадолго удержали на своих головах короны – обжора и опиумный наркоман Георг IV и Вильгельм III, об окружении которого весьма красноречиво писала жена русского посла: «Это сумасшедший дом с хозяином – беспробудным пьяницей!» Остальные дети Георга III оказались категорически «нетроноспособны», а среди нескольких десятков внуков единственной законной была лишь Шарлотта Уэльская, которая в 1817 году умерла в родах. Больше умственно полноценных наследников не предвиделось. И тогда 50-летний сын Георга III, герцог Эдуард Кентский, собрал волю в кулак, бросил пить, развратничать и женился на молодой вдове с двумя детьми – немецкой принцессе Виктории-Шарлотте Саксен-Кобургской. Она из последних сил смогла родить ему девочку. «Неужто здоровая? – не верил Эдуард своему счастью, рассматривая малышку. – Пухлая, как куропатка! Настоящее сочетание красоты и силы! Жаль, конечно, что не сын. Но в нашем положении выбирать не приходится». Девочку назвали Александриной в честь её крёстного – победителя Наполеона императора России Александра I. Второе имя крошка получила в честь своей матери Виктории. Через восемь месяцев после рождения дочери Эдуард Кентский простудился на охоте и умер, оставив жену с тремя детьми. Но герцогиня не грустила. Обзавелась амбициозным и расчётливым любовником – бывшим шталмейстером своего почившего мужа, ирландцем Джоном Конроем. Вдвоём они играли вдолгую. Понимая, что однажды Виктория станет королевой, делали всё, чтобы поработить её волю. Таким образом рассчитывали удерживаться во власти – в роли регентов. Мать и её любовник контролировали каждый шаг маленькой Виктории, специально для неё создали так называемую Кенсингтонскую систему – свод строгих, а скорее деспотических правил, протоколов, методов воспитания.
С колючками в воротнике Девочку оградили от других детей, запретили встречаться с родственниками отца. Подозрительная и мнительная мать панически боялась, что дочь растлят. Поэтому вплоть до своей коронации Виктория спала в комнате вместе с матерью-герцогиней. По некоторым данным – в одной кровати. Гувернёрами и учителями были только проверенные мамочкой немки во главе с суровой Луизой Ленхзен. Та прилежно записывала все поступки будущей королевы в специальные «Книги поведения». Вот, например, запись от 1 ноября 1831 года: «Непослушное и пошлое дитя. Вертелось». Хотя вертеться Виктория никак не могла. Вшитые по требованию матери в высокий воротник её платья колючки остролиста не позволяли девочке на протяжении всего дня даже слегка опустить голову! Установленное Конроем расписание не менялось на протяжении 18 лет. С утра – уроки. Прежде всего английский язык, ведь до трёх лет Виктория говорила только на немецком – языке своей ганноверской семьи. Затем – французский, итальянский, латынь. Полчаса, чтобы поиграть со спаниелем, и снова учёба. Немецкий орднунг, муштра, беспрекословное послушание. Мать и её любовник растили из Виктории солдата, исполняющего их приказы. Новое платье девочке выдавали, лишь когда она вырастала из старого. Что касается еды, то её просто морили голодом. Мать, заметившая склонность Виктории к полноте, держала её на чёрством хлебе и воде. Неудивительно, что, придя к власти, королева шокировала всех своей прожорливостью. Даже съев целого барашка, она испытывала голод!
Но главное мучение, которому принцесса подвергалась в детстве, – это запрет на выражение эмоций. Любых. Не смеяться, когда смешно. Не плакать, когда больно. Не кривиться, когда противно. Постоянно сдерживать себя, быть каменной статуей – пытка для ребёнка. «Я была очень несчастна в детские годы – мне не позволялось выражать свои чувства. Я понятия не имела о том, какая она, счастливая семейная жизнь», – напишет Виктория спустя годы в дневнике. Заметив, что мамаша Виктория-Шарлотта спит и видит своё регентство при троне несовершеннолетней королевы, больной 71-летний король Вильгельм пообещал, что не умрёт до тех пор, пока Виктории не исполнится 18. Как только исполнилось, сразу умер. Регентство не понадобилось. А тираническая Кенсингтонская система обернулась против её создателей. «Вынести нашу кровать из спальни матери!» – таким был первый приказ королевы Виктории. Вторым она отменила все ограничения в еде, которые ввела мать. Третьим запретила Конрою присутствовать при дворе. Спасибо ирландцу – он внушил королеве ненависть ко всему ирландскому. Этому народу она мстила за своё трагическое детство до самой смерти.
Русский жених «Мы, однако, довольно невысоки для королевы», – жаловалась юная Виктория на свой очень низкий рост, боялась, что в народе её назовут «Королева-коротышка». Однако её прозвали «миссис Мельбурн» – по имени премьер-министра лорда Мельбурна, который стал её близким другом и главным советчиком. Пошли слухи об их романтической связи, но тут на 20-летие королевы прибыл статный русский красавец, хотя по матери тоже немец, цесаревич Александр, будущий российский император Александр II. Юноша поразил Викторию: на балу первый и последний танцы именинница отдала ему. Молодые искали уединения. Но их развёл вездесущий Мельбурн: «Россия представляет собой величайшую опасность, какая только может существовать для Британской империи», – учил он Викторию. Да и цесаревича дома охолодил отец, Николай I: «Нам нужен будущий русский царь, а не муж английской королевы». С тех пор Виктория нашу страну недолюбливала. Собственно, русофобия англичан, которая сейчас достигла небывалых масштабов, началась при ней.
«Небесная любовь и счастье» Между прочим, Виктория вышла замуж по любви. Сама выбрала себе спутника – племянника матери немецкого принца Альберта Саксен-Кобург-Готского. «У него большие голубые глаза, прекрасный нос, нежный рот с прекрасными зубами и привлекательная фигура – широкая в плечах и узкая в талии. Я сказала ему, что была бы счастлива, если бы он согласился жениться на мне. Мы обнялись. Он был так добр, ах!» – исповедовалась Виктория своему дневнику. И уже вскоре описывала подробности первой брачной ночи: «Мой дорогой, дорогой, дорогой Альберт… Его большая любовь и привязанность дали мне чувство небесной любви и счастья, которое я никогда не надеялась почувствовать! Это был самый счастливый день в моей жизни!» Ответственный, уравновешенный, отлично образованный первый красавец Германии принц Альберт действительно делал всё, чтобы его королева была счастлива. С ним она впервые в жизни почувствовала себя защищённой, на него смогла переложить часть королевских забот: «Женщины не созданы для правления, если бы мы были честны сами с собой, то отказались бы от мужских занятий», – откровенничала монархиня в дневнике. Дома они разговаривали по-немецки. Детей Альберт тоже воспитывал по немецким правилам, а в общественную жизнь Англии внёс германскую щепетильность, дотошность, зацикленность на традициях. В политику – практичность, прижимистость, алчность. «Делать деньги нужно из всего, неважно, какими способами. Пусть это будет стравливание одних с другими, хитрость, подкуп, силовой нажим, натиск!» – эта установка короля-консорта Альберта стала девизом викторианской эпохи. И не без его участия Великобритания прославилась своей человеконенавистнической колониальной политикой. Подданные королевы Виктории, британские джентльмены, сверкая белоснежными улыбками и воротничками, морили голодом и топили в крови мятежных ирландцев, подчинили процветающую Индию, пытались покорить Афганистан, захватили огромные территории в Африке. Виктория боялась железных дорог и печатных машинок, но с радостью «обогащала» человечество концлагерями, колючей проволокой, людскими зоопарками. С её благословления на опиум была подсажена целая китайская нация! Впрочем, тогда к наркотикам и в Европе относились благосклонно. Англия была наводнена притонами для курильщиков опиума. Кокаин добавляли в вино, сладости, на его основе делали жевательные резинки, которые любила жевать Виктория. Она же пристрастила к этому своего юного друга, будущего премьер-министра Уинстона Черчилля. А когда во время восьмых родов врачи обезболили её хлороформом, королева и это средство использовала в качестве расслабляющего.
Фавориты Летом 1861 года королевская чета из газет узнала о том, что их старший сын Эдуард посещает бордели. Для благовоспитанной Виктории, которая стала символом пуританства, это был страшный удар. «Мы в ужасе от грехопадения сына. Мы не простим ему этого никогда», – писала королева в дневнике. Её муж Альберт умер спустя несколько месяцев после этого известия. В сорок с небольшим Виктория осталась вдовой с девятью детьми. Младшей дочери исполнилось лишь четыре года. Оплакивая любимого супруга, королева самоизолировалась в Виндзорском замке. У своей постели поставила его посмертную гипсовую маску и слепки его рук. Погрузилась в траур на годы, а двор заговорил о том, что она помешалась с горя. Но новая любовь к молодому конюху Джону Брауну вернула 50-летнюю Викторию к жизни и сделала её счастливой вплоть до его смерти в 1883-м. Затем был юный слуга индус Абдул Карим, на которого королева положила глаз во время празднования своего «золотого юбилея» на британском престоле. Повысила его до должности секретаря. Впрочем, сложно представить страдавшую ревматизмом, почти ослепшую от катаракты, передвигавшуюся в инвалидном кресле старуху пылко влюблённой женщиной. Говорят, в старости она любила только своего померанского шпица Турри. Этот пёс находился рядом с ней и в момент кончины в январе 1901-го. Как Виктория и завещала, её хоронили в свадебном платье, в фате. В гроб положили халат Альберта и его повязку. В левую руку вложили локон волос конюха Джона Брауна, его портрет и письма к ней. Марина ХАКИМОВА-ГАТЦЕМАЙЕР Фото: Shutterstock/FOTODOM
Свежие комментарии