Густой и тяжёлый Утром 15 декабря из Керченского пролива поступил сигнал бедствия. Два танкера, перевозивших примерно по 4 тысячи тонн топочного мазута, терпели крушение. В проливе сильно штормило. Волны достигали высоты 2–3 метра. Танкеры находились примерно в 7 километрах от берега. Но в Азовском море нет больших глубин, а значит, волны, не опасные в Чёрном море, здесь могут оказаться смертельными для судна.
Дело осложнялось тем, что оба танкера принадлежали речному флоту и были приспособлены к плаванию только в прибрежных морских водах, и то в тихую погоду. Танкеров было два – «Волгонефть-212» и «Волгонефть-239». По словам председателя ростовского отделения Общероссийского союза моряков Леонида Глушака, первый из пары был построен аж в 1969 году и вообще не предназначался для эксплуатации зимой. Он первым переломился пополам. Из 13 человек экипажа удалось эвакуировать с помощью вертолёта только 12, один член команды погиб. Второе судно, «Волгонефть-239», переломилось пополам чуть позже, в 10.20, сев на мель в районе мыса Панагия в 18 метрах от берега. По счастью, из 14 членов его экипажа никто не пострадал. Тяжелее всего досталось танкеру «Волгонефть-212». По плану его должны были разгрузить до 25 ноября так, чтобы к 30 ноября судно уже ушло из пролива в Азовское море. Однако разгрузке постоянно что-нибудь мешало – то погода штормовая, то предпочтение отдавалось танкерам «Роснефти». 10 декабря ситуация обострилась – на танкере сломался один из котлов. Мазут М-100 – очень густой и тяжёлый нефтепродукт. В остывшем состоянии его практически невозможно откачать из трюма. Поэтому мазут на борту танкеров постоянно подогревают приспособленные для этих целей котлы. Выход из строя одного из них означал, что продукт постепенно остывает. «За сутки температура груза упала на три градуса. Боюсь, что такими темпами вообще не сможем выгрузить», – нервно писали транспортники заказчикам. Каждый день с начала декабря капитан танкера Леонид Волегов требовал разгрузки, но его очередь всё время откладывалась. Кончилось всё ожидаемо: шторм, перелом корпуса, эвакуация экипажа, гибель человека и, наконец, разлив мазута в море.Мерцающая плёнка С этого момента начинается новая эпопея спасения побережья и будущего курортного сезона. Мазут М-100, в отличие от большинства нефтепродуктов, слегка тяжелее воды. При зимних температурах он оседает на дно в виде плотной массы и почти не растворяется. Но как только температура начнёт расти, вся эта дрянь со дна всплывёт на поверхность. При 25 градусах тепла море покроется мерцающей нефтяной плёнкой. Это значит, что к началу сезона Причерноморье может стать совершенно непригодным для пляжного отдыха. Впрочем, огромная дыра в бюджете региона – это ещё не все беды, которые нависли над русским Югом. Уже утром 17 декабря липкие лужи мазута дошли до песчаных пляжей Анапы. Штормовая погода и морские течения разносили мазут на большие расстояния. В этих лужах копошились десятки птиц, перемазанных чёрной мазутной грязью. 18 декабря на берег выбросило первую официально зарегистрированную жертву – самку дельфина. К 22 декабря мёртвых дельфинов было уже десять. К 24 декабря по побережью собрали 210 тел погибших птиц. Региону грозила экологическая катастрофа. Губернатор Краснодарского края Вениамин Кондратьев объявил чрезвычайную ситуацию регионального масштаба. В двух муниципалитетах были созданы штабы ликвидации последствий разлива мазута. Но региональных сил явно недостаточно. Не хватало организации, техники, помещений, специалистов – в общем, всего. Надо отдать должное местному гражданскому обществу. Жители приморских районов быстрее властей поняли масштаб бедствия. К 17 декабря мазут с пляжей убирали 433 добровольца. А к 18 декабря число волонтёров выросло до 4 тысяч. Статус режима ЧС был поднят до федерального уровня. Быстро стало понятно, что работать надо сразу в нескольких направлениях: убирать мазут с пляжей, спасать животных, устанавливать боновые заграждения, чтобы не дать мазуту распространиться на большую площадь, откачивать мазут со дна и из затонувших танкеров, вести наблюдение за заражением территории.
Убрать можно только вручную На русский Юг не отдыхать, но работать кинулась вся страна. В Москве волонтёрское движение возглавил зоопарк, однако люди ехали и сами, устраивались у местных жителей, которые предлагали бесплатное или очень дешёвое размещение. Сейчас волонтёров на Юге уже десятки тысяч. Люди приезжают и уезжают, сами регулируя свой график работы. По счастью, тот факт, что крушение танкеров и разлив мазута произошли зимой, предотвратил ещё большую катастрофу. По словам эколога Жоры Каваносяна, который с первых же дней наблюдает ситуацию в Керченском проливе, удалось избежать массовой гибели рыбы и дельфинов. В зимнее время пути миграции рыб и млекопитающих проходят по районам, не затронутым разливом мазута. Дело осложняется тем, что в истории нефтепереработки это первая катастрофа в мире с участием топочного мазута М-100. Никакого опыта обезвреживания территории и удаления мазута вообще не существует. Нет опыта и спасения пострадавших птиц и животных. Сейчас на Юге формируются первые инструкции для работы с мазутом. Пока единственный эффективный способ уборки его с пляжей – человеческие руки. Загрязнённый мазутом песок лопатами собирают в пакеты (лучше всего подходят те, в которые упаковывают сахар), выстланные полиэтиленовыми мешками. Потом эти пакеты грузят на машины и отвозят на утилизацию. Точно так же вручную по всей береговой линии собирают испачканных птиц, отмывают, лечат, кормят, помогают восстановиться. Ручная работа на пляжах потребовала большого количества волонтёров. А люди бывают разными. В адрес местных властей тут же полетели обвинения. Многие были по делу. Оказалось, что пакеты с загрязнённым песком не успевают вывозить с пляжей. Мешки протекают, и собранный мазут снова оказывается на песке. Проблема усугублялась тем, что новые штормы приносили на берег и новые порции мазута со дна. На сегодняшний день руки волонтёров очистили 910 километров пляжей. Но зимой штормы идут один за другим. Пока мазут не откачают со дна моря и из разрушенных танкеров, нет никаких гарантий, что эти километры не придётся очищать снова.
Распространение гадости Больше всего пострадали берега Краснодарского края, в том числе золотые пляжи Анапы. Но с начала января следы мазута стали находить и на Крымском побережье. 10 января течения принесли мазут к пляжам Ялты. Спутниковое наблюдение даёт не много. Робкие надежды на то, что мазут благодаря стационарным морским течениям не вынесет к ЮБК, может развеять ближайший же шторм. Море, увы, не работает как швейцарские часы. «Во-первых, мы не знаем толком, сколько мазута вылилось, а он ещё продолжает сочиться, – в недавнем интервью РБК говорит научный директор Института водных проблем Виктор Данилов-Данильян. – Во-вторых, он очень хитро распределяется по морю. Потому что морские течения – это вам не река. Это совсем другая система, где обычно есть нечто вроде мейнстрима, а от него «языки» идут вбок. То, что попало в Крым, – не основной поток, а именно те самые «языки». Довольно много попало в Керчь – в Опукский заповедник, под Феодосией, Коктебелем, Судаком, Ялтой, Балаклавой, Севастополем и кое-что под Евпаторией. Но очень много участков крымского побережья пока не ощутили ничего. Хотя никто не может дать гарантий, может быть, ещё и придёт». Никакого опыта сбора топочного мазута в тёплых морях нет. А значит, властям и волонтёрам приходится экспериментировать на местах. Сделано уже многое. Буквально на днях, например, началась откачка остатков мазута из одного из танкеров. Чтобы приступить к этому процессу, пришлось насыпать дорогу от берега до частично затонувшего судна, а кроме того, окружить его земляной дамбой – для предотвращения утечки и дальнейшего распространения этой гадости по акватории. Дело хорошее и, конечно, правильное. Беда только в том, что и дамба, и дорога к судну, построенные за такой короткий срок, могут быть только временными. А это значит, что любой более или менее сильный шторм способен их разрушить или серьёзно повредить. Вообще проблемы возникают на каждом шагу. Недавно, например, выяснилось, что и без того истощённые золотые пески Анапы будут сильно повреждены уборочными работами: мазут убирается с пляжей вместе с песком и вывозится на полигоны для хранения. (Мы даже не говорим о том, что эти полигоны должны быть каким-то образом оборудованы, чтобы предотвратить повторное вытекание мазута в среду.) Слой песка от этого истончается. Для восполнения запасов особого анапского кварцевого песка, который обладает уникальной размерностью, обычный морской песок со дна не годится.
Нервы напряжены Что делать – пока непонятно. Понятно только, что решать все эти проблемы придётся в тесной связке власти, специалистов по водным ресурсам, экологов, биологов, технологов и волонтёров. Сейчас эта связка вроде бы уже обеспечена, но, как во всех мероприятиях, где задействовано очень много совершенно разного люда, возможны и недопонимание, и взаимное раздражение, и напрасные обвинения. Ничего удивительного, что напряжённой ситуацией пользуются не вполне ответственные СМИ, а то и провокаторы. За примерами далеко ходить не надо. Недавно по сети распространилось видео, где волонтёры в истерике показывали, как ликвидируется анапский штаб спасения испачканных в мазуте птиц. Вскоре появилось и другое видео, где один из местных чиновников кроет матом всё тех же истеричных волонтёров. Обстановка тут же накалилась до предела. «Власти ничего не делают, напротив, мешают героическому труду волонтёров» – таков был общий глас. Чуть позже, однако, выяснилось, что дело обстоит немного не так. Штаб в Анапе не закрывается, а переезжает в новое помещение, предоставленное властями, большее по площади и куда более комфортное. Чиновник, у которого на фоне всеобщих несправедливых обвинений просто сдали нервы, извинился. Конфликт вроде бы исчерпан. Но понятно, что взаимное примирение наступило только на время. Нервы у всех свидетелей катастрофы слишком напряжены. И это понятно. Попробуй тут остаться хладнокровным и спокойным, когда на твоих руках умирают десятки отравленных птиц. Уход за этими самыми птицами – и вовсе отдельная и очень сложная история. Всё делается вручную и вообще не подлежит никакой автоматизации. Вот как рассказывает об этом волонтёр Юлия:
– Я работала на разных участках, в том числе и на приёмке, где шла регистрация птиц. Мы маркировали коробки, чтобы понимать, какое количество птиц доставили и каких именно. Далее птицам влажными салфетками чистили клюв. У них языки и ноздри были все в мазуте. После того как клюв почищен, птице надо дать попить. – Если они сами не в состоянии были этого сделать, их поили с помощью катетера. Волонтёры смотрели, в каком состоянии птицы. Слабые сразу попадали в другую очередь, где их осматривали ветеринары. Ветеринары работали нон-стоп. При центре организована комната отдыха, где стоят раскладушки, надувные матрасы. Некоторые там отдыхали, чтобы через несколько часов снова приступить к работе. Только после того как птичка попьёт, её можно начать мыть. – Сначала их опускали в ёмкость с крахмалом. Два-три человека птицу по шесть-семь раз крахмалили. Обсыпали каждое перо, чтобы в крахмал впитался мазут. Среди волонтёров находился координатор, который осматривал птиц, говорил, достаточно ли они обработаны. При необходимости их снова крахмалили. При чистке птица может сильно ослабеть. Тогда её опять отправляют к ветеринарам, которые ставят капельницу, дают обезболивающее или даже подключают к аппарату искусственной вентиляции лёгких. – После обработки птицы крахмалом её мыли в воде с «Фейри» для того, чтобы пёрышки стали чистыми. И потом она попадала в новую, чистую коробку, где на дне лежат пелёнка и ветошь, чтобы птице было не холодно. Помытую птицу в коробке надо доставить в реабилитационный центр, где она будет восстанавливаться. Но туда её ещё надо довезти. – Их развозили на своих машинах волонтёры. Там были и «Лексусы», и «Мерседесы». Машины выстраивались вереницей, волонтёры по цепочке передавали коробки с птицами. Водители грузили на задние сиденья по пять-семь коробок. Задача была – как можно быстрее доставить птиц в реабилитационный центр, где сотрудники продолжали заботиться о них до полного выздоровления. Но даже после стольких трудов нет гарантий, что птица останется жива. При отравлении мазутом у птицы сильно повреждаются желудочно-кишечный тракт и другие внутренние органы, не говоря о том, что это сильнейший стресс. Птичьему организму предстоит длительный процесс восстановления: наращивание жирового слоя, выведение токсинов, восстановление оперения. Даже среди отмытых птиц будут десятки и сотни жертв. Мировой опыт говорит, что после таких катастроф выживает не более 1 процента птиц. Сейчас наши экологи надеются, что в России этот процент удастся поднять до 17–20. Но это пока только надежда. По последним данным, на всём побережье Чёрного моря собрано 164 тысячи 798 тонн загрязнённого песка и мазута. Волонтёры обследовали и очистили 910 километров побережья. Спасено уже около 3 тысяч птиц. Да, пока со дна моря не собран весь мазут, пока он полностью не откачан из повреждённых танкеров, опасность заражения остаётся. Надо ставить боновые заграждения, наблюдать за побережьем, искать новые места выбросов, спасать, чистить, мыть, утилизировать, хранить, реабилитировать… Судьба будущего туристического сезона по-прежнему под вопросом. Как утверждает Данилов-Данильян, через 15–20 лет природа сможет справиться с последствиями заражения самостоятельно. Вот только ждать столько у нас времени нет. Будем надеяться, что достойное и ответственное гражданское общество в России справится и с этой бедой. Ольга АНДРЕЕВА Фото: PhotoXPress.ru
Свежие комментарии