Привет, мерзавец

Это случилось в полночь. Если не считать спящего деда, которого даже голуби на подоконнике не воспринимают всерьёз, дома я находилась одна, и помощи ждать было неоткуда.

Сын, как обычно, зависал во ВГИКе. Они там всегда репетируют до ночи, а в период сессии вообще слетают с катушек. Звонила ему полчаса назад, сказал, что у них прогон перед завтрашним экзаменом и вернётся не раньше двух.

Засомневалась в таком педагогическом садизме, решила, что шляется с юной прелестницей по ВДНХ, купаясь в ночных ароматах сирени, жасмина и белого шиповника. Но вместо нежного шепотка подруги под соловьиные трели из трубки раздался отчаянный вопль педагога по сценической речи: «Матвей, немедленно встань с пола! Не имитируй обморок! В обмороке не храпят! Аня, не надо мне так преданно улыбаться, я же вижу, что ты спишь стоя, как боевая лошадь! Степан, отлипни от телефона, это не подушка, а шлагбаум на пути искусства!»

От греха подальше я быстро распрощалась, на пути искусства становиться мне не хотелось, тем более что и самой надо срочно дописывать текст.

Весь день до изнеможения занималась генеральной уборкой, в кои-то веки помыла полы в трёх водах до скрипа, хотела уже сесть за комп и вдруг вспомнила, что обещала Стёпе постирать белую рубашку для завтрашнего экзамена.

И вот эта чёртова рубашка послужила катализатором всех последующих происшествий.

Во-первых, пришлось замачивать её в отбеливателе – не понимаю, как можно было так изгваздаться, тем более что в последний раз он надевал рубашку на экзамен по вокалу, и я не помню, чтобы они там дружно копали картошку или разгружали уголь под хоровое пение «Эй, ухнем! ».

А во-вторых, случилось вот что…

Только я закинула рубашку в стиралку и поставила режим на час, уселась за рабочий стол, чтобы собрать мысли и включить компьютер, как услышала нежное журчание воды.

Не сразу поняла – это дождь за окном? Но нет, дождь и не думал начинаться. С дурным предчувствием вышла в коридор. Так и есть: из-под дверцы стиралки стремительно вытекала пенная вода на только что вымытые полы! Гигантская полутораметровая лужа уже стремилась захватить полы на кухне. Причиной потопа был рукав рубашки, застрявший в дверце стиралки.

Ясное дело, что мои вопли в ночи звучали отнюдь не пятистопным ямбом.

В панике я стала тыкать на все кнопки машинки, пытаясь её отключить, бросилась за шваброй, взбила пену от порошка на полу до самых щиколоток, стиралка замерла, но дверца с зажёванным рукавом заблокировалась.

«Сим-сим, девочка моя, откройся!» – умоляла я стиралку, пытаясь вспомнить, на какую кнопку нажать, чтобы машинка разинула пасть и вернула мне рубашку, но дверца упрямо сжимала челюсти.

Решив просто отключить её от розетки, я принялась выкорчёвывать тяжеленную стиралку из отсека в стене, а там, за ней, – годовой слой пыли и мусора, который тут же смешался с мокрой пеной. Полы стали грязнее, чем были до генеральной уборки.

От мольбы я перешла к угрозам и проклятиям, стиралка струхнула и разблокировала дверцу.

Я аккуратнее уложила рубашку в барабан и снова включила режим стирки, обнаружила за машинкой несколько непарных носков, свои прошлогодние очки и непонятно откуда взявшуюся там брошюру 1953 года издания с наставлениями по уходу за младенцами-близнецами.

Перемыв полы заново и задвинув стиралку обратно к стене, крайне измотанная, поплелась к рабочему столу дописывать текст. Только включила комп – бац! – вылетели пробки. В квартире полный мрак: верхний и нижний свет не работает, вырубился комп, холодильник и чёртова стиралка.

Я ужасно боюсь темноты даже внутри собственной квартиры. Передвигаясь по ней вслепую, больно врезаясь в какие-то предметы, с трудом нащупала мобильный телефон, включила на нём фонарик и направила его на стиралку: рубашка в позе отчаяния прилипла с той стороны иллюминатора, как жертва «Титаника».

Надо было выйти за пределы квартиры в предбанник и проверить положение тумблеров в электрощитке. По сути алгоритм действий мне знаком, но на беду я решила себя перепроверить и забила в поисковик телефона вопрос: «Как быть, если выбило пробки в квартире?»

И вот тут меня накрыло! После первых технических рекомендаций выскочило несколько заметок пугающего содержания.

Когда в квартире неожиданно пропало электричество, её хозяин решил выяснить причину и вышел в подъезд. Этого момента, по-видимому, ожидали двое неизвестных, они ворвались в дом и, угрожая ножом и предметом, похожим на пистолет, похитили крупную денежную сумму – 2300 долларов США и 98 тысяч рублей, сообщает пресс-служба УВД Челябинска.

А вот уже сводки по Москве и Питеру за последний год:
Злоумышленник ограбил квартиру на западе столицы, предварительно отключив электричество в квартире 25-летнего молодого человека. Хозяин жилья вышел в подъезд проверить электрощиток. В это время злоумышленник напал на него, затащил обратно в квартиру, связал, избил, после чего похитил 350 тысяч рублей и скрылся. Освободившись, пострадавший обратился в полицию.

На 36-летнего жителя квартиры дома №6 по Галицкой улице в Шушарах напали грабители, когда он вышел на лестничную клетку проверить пробки в электрощитке. Изобретательные бандиты отключили свет, чтобы выманить его из квартиры в общий коридор, а затем распылили ему в лицо содержимое перцового баллончика и ворвались в квартиру, где пытались открыть сейф.

Никаких сейфов и крупных денежных сумм у меня не было, но откуда ж это знать грабителю!

На цыпочках я подкралась к входной двери и прислушалась – тишина. Затаился, сволочь! Меня парализовал ужас. Что же делать?

«Не выходи из комнаты, не совершай ошибку!» – шепнул мне дух Иосифа Бродского.

«Хорошо вам рассуждать, – раздражённо ответила я поэту, – у вас уже все земные дела закончены, а мне ещё надо постирать рубашку сына!»
На такой фривольный спиритический диалог с почившим мастером я имела некоторое право после того, как чуть не заночевала на его могиле в Сан-Микеле.

Тут должна сделать небольшое отступление.

Несколько лет назад мы с компанией путешествовали по Венеции, и моему другу Мишке во чтобы то ни стало захотелось нанести визит любимому поэту. Но, поскольку наш трамвайчик-вапоретто причалил к острову под самое закрытие кладбища и местный служитель уже звенел ключами у ворот, Мишка вымолил у него десять минут для возложения цветов «родному незабвенному дяде». И наша сумасшедшая компания понеслась галопом к вожделенной цели, буквально перепрыгивая через старинные надгробия.

На обратном пути друзья потеряли меня среди склепов и статуй скорбящих ангелов, решив, что я уже на причале.

Сторож закрыл кладбище и направился к служебному выходу, когда услышал в сумерках мольбу женщины выпустить её за ворота в мир живых. Думаю, видавшему виды кладбищенскому работнику это добавило несколько седых прядей в роскошную шевелюру…

Итак, я не послушалась Бродского и снова отправилась в прихожую. Кромешный мрак был как с этой стороны двери, так и с той. Для экономии электроэнергии ЖКУ установили в наших подъездах сенсорные светильники, которые реагировали только на движение и включались всего на несколько секунд. Как правило, этих секунд никогда не хватало для полноценной жизнедеятельности.

Помню, как однажды я не на шутку перепугала работницу «Мосэнерго», которая пришла для сверки показаний наших счётчиков. Я открыла ключом щиток, она приникла к нему с документами, записывая циферки на счётчике, и вдруг я принялась энергично махать руками в разные стороны, чтобы датчики движения не отключили свет. Но женщина об этом не знала и отпрянула от счётчика. Испуганно озираясь по сторонам, она спросила:
– Что вы делаете? У вас здесь кто-нибудь летает? Насекомые?

– Демоны тьмы, – неудачно пошутила я, перестала жестикулировать, и тут же вырубился свет.

В неожиданно наступившем мраке женщина заорала от ужаса…

И вот теперь, силясь разглядеть в темноте предбанника затаившегося разбойника, я уставилась в глазок двери. Разумеется, ничего не увидела. Тогда я приставила фонарик к глазку и тут же подумала: «Зачем я это делаю, так я тем более ничего не увижу, а вот грабитель наверняка заметил свет, бьющий через глазок, и уловил моё волнение».

На всякий случай очень грозно крикнула через дверь: «Слышь, гад, мерзавец, сволочь, пошёл отсюда вон! А то я тебе сейчас такое устрою!» В предбаннике по-прежнему было тихо. Похоже, грабитель оказался настырным.

Я взяла паузу на размышление и вернулась в комнату.

Итак, что мы имеем? Мою паранойю? За дверью никого нет, и я сама с собой разыгрываю сумасшедший моноспектакль? Но что делать с фактами из интернета? Теоретически это ведь могло случиться и со мной: замок в двери предбанника у нас давно сломан – заходи кто хочешь; электрощиток обычно закрыт на ключ, но старенький забывчивый сосед порой его не запирает. Предполагаемый грабитель понял, что дома одна неуравновешенная женщина и противостоять ему вряд ли сможет…

Сына нервировать не стоило, у него генеральный прогон, вернётся не скоро.

Вспоминаю мамины наработки в опасных ситуациях, передавшиеся мне по наследству: когда она поздно возвращалась домой тёмными переулками, а за ней шёл подозрительный мужчина, мама начинала кричать в темноту воображаемому мужу: «Юра, ну что ты там топчешься у дома? Иди сюда, у меня тяжёлые сумки! С кем ты там стоишь? А, вижу, это Сергей и Андрюха! Давайте, идите все втроём, крепкие здоровые мужики, а стоите без дела!»
В мамины времена мобильных телефонов не было, а сейчас я им вооружена.

Имитирую диалог с сыном ещё из комнаты, чтобы выглядело достовернее: «Степан, привет! Когда вы уже закончите, посмотри на часы!.. Что отрабатывали? Силовые приёмы? Надеюсь, ты всех победил?.. Молодец, вообще в тебе не сомневалась, у тебя же сила удара пятьсот килограммов! Все соперники живы?.. Ха-ха-ха!.. (Приближаюсь к двери.) Когда вернёшься?.. Уже подходите к дому? Отлично! Ты с Кириллом и Ваней? На ночёвку? Милости просим, я как раз пожарила сытные мясные стейки – вашим могучим мускулам после тренировки необходимо побольше белка… (Худющий мой Стёпка удивился бы очень, услышь он такие комплименты в свой адрес.) Да, тут у меня небольшая проблемка: один клоун вырубил пробки и засел в нашем предбаннике… Чего хочет? Не знаю, наверное, получить люлей!.. Только не искалечьте его, аккуратненько принимайте клиента… (Господи, что я несу? Откуда этот жаргон – «клоун», «люлей», «принимайте клиента»… Из бандитских сериалов? Бред какой-то!) А, так вы уже у подъезда? Хорошо, я вас жду!»

Прислушиваюсь – за дверью по-прежнему тишина. А на что я рассчитывала? Услышать, как грабитель испуганно припустил вниз по лестнице? А если он не из робких и при оружии?

– Полиция? Примите вызов! Грабитель отключил электричество и притаился за дверью квартиры! – нарочито громко наговорила я голосовое на номер друга Мишки и продиктовала свой адрес.

Звонить в полицию на самом деле мне было стыдно, вдруг за дверью никого нет.

Мишка перезвонил моментально, ругался сонным голосом:
– У тебя там совсем фляга свистит? Что за приколы в час ночи?
Я ушла в комнату, закрыла дверь, плюхнулась на кровать, обложилась подушками для звукоизоляции от разбойника и рассказала Мишке о происшествии и разыгранных диалогах с сыном.
– Да-а, – проворчал Мишка, – актриса везде найдёт себе театр! Тебе надо не полицию вызывать, а скорую, на ней по ночам работают крепкие парни-санитары.
– Ты думаешь, они с ним лучше справятся? – спросила я с сомнением.
– Главное, чтобы они справились с тобой, – сердито ответил Мишка. – Укольчик успокоительного в твою ягодицу, и Бродский может спать спокойно!
– Ты вечно издеваешься, а мне надо постирать сыну рубашку.
– Так постирай её руками.
– Да как же я её постираю в кромешной темноте!
– Значит, на экзамене Стёпа будет читать «Онегина» с голым торсом.
– Спокойной ночи, Мишечка! – язвительно прощаюсь.
– Очень надеюсь на спокойную ночь, Наташечка! – в тон мне отвечает он.

Дико злая, решительно встаю с постели, направляюсь в прихожую, с упоительной мстительностью подростка бормочу: «Ничего, ничего! Вы все ещё пожалеете, раскаетесь и поплачете над моим остывшим истерзанным телом, только будет трагически поздно!»

С отчаянной отвагой отпираю входную дверь и направляю луч фонарика в тёмный предбанник: «Привет, мерзавец, вот и я!» Сенсорный светильник загорается от моих резких движений – в общем коридоре пусто, никаких грабителей нет…

Но мои мучения на этом не закончились. Запертый на ключ электрощиток я открыла, нашла вылетевший тумблер, подняла его в рабочее состояние, свет в квартиру вернулся, но, как только я включила стиралку, всё вырубилось по новой.

Сколько раз я бегала от стиральной машинки к щитку, какие компромиссы искала, выключая из сети холодильник и общий свет в квартире, – даже считать нет охоты. В итоге меня разбудил вернувшийся из ВГИКа сын, он застал мать в предбаннике, сидящей на табуретке с закрытыми глазами, судорожно впившейся пальцами в тумблер внутри электросчётчика, чтобы тот не посмел опять отключиться, пока не достирает машинка.

– Мама, что ты тут делаешь? – спросил Степан в смятении.
– Стираю твою рубашку, сынок, – промямлила я на последнем издыхании.

Кажется, в эту ночь я даже не ложилась. Рано утром высушила рубашку феном, отгладила, с торжественной ненавистью к ней, вручила Стёпе. В полдень уже сидела в первых рядах на экзамене сына.

Я совсем не понимала, что он читает и как, вообще ничего не отдупляла, кроме голубой рубашки в полоску, в которой он вышел на сцену.

– Почему ты не надел белую рубашку? – еле сдерживая гневные слёзы, спросила я его после экзамена.
– Педагог отменила, решила, что в этой я буду смотреться лучше, – легкомысленно ответил Стёпа.
– То есть белая рубашка так и не пригодилась? – по гулким коридорам ВГИКа прокатился мой демонически-зловещий хохот.