– …И вот я смотрю на его заявление и думаю – что же там за лохушка такая, бывшая его жена! – рассказывает тридцатипятилетняя Нина. – Мужик просит переводить часть зарплаты в качестве алиментов на двух детей, и сумма стоит такая странная – 18 550 рублей. Хорошо хоть копейки не учел. Наверно, по граммам высчитывал, сколько дети съедят за месяц… Это при том, что зарплата у этого дядьки – ого-го!
– Понятно. То есть по закону он детям должен гораздо больше?
– А то! И существенно больше – раз примерно в пять ежемесячно! К тому же у нас ведь бонусы квартальные предусмотрены, и в такие месяцы к этой сумме в заявлении можно смело приписать ноль… Думаю, странная дама, не знает доходов бывшего мужа, что ли? Почему она на такое согласилась-то! Взглянула на фамилию жены и обомлела – да ведь это, кажется, дочь маминой подруги, тети Веры. Если это так, то я вообще ничего не понимаю – они там на тетьВерину пенсию живут, с хлеба на квас, дети конфетам и мандаринам радуются, как мы, бывало, в девяностые, донашивают то, что люди отдали. А могут жить не тужить вообще…
Нина работает в бухгалтерии довольно крупной компании, сама живет обеспеченно и маме помогает регулярно. Мама, в свою очередь, много времени проводит с Нининой шестилетней дочерью – забирает внучку из сада, сидит на больничных, поэтому общаются они плотно и много.
– Нинуль, может, отберешь вещи, которые Анечке уже малы и которые не жалко? – время от времени просит мама. – Я Вере отнесу для ее внуков… Там дети раздеты-разуты. Нужны сапоги, джинсы, кофточки возьмут тоже с удовольствием. А если куртешка какая завалялась для старшего на весну – вообще прекрасно будет. Посмотри, а? Сделаем доброе дело для людей…
– Мам, я, конечно, найду, но у нас ведь все девчачье! – пожимает плечами Нина. – А там мальчики, кажется?
– Ой, да пока маленькие, какая разница! – машет рукой мама. – На сапогах не написано, что они девчачьи. Кофты и джинсы тоже сейчас унисекс в большинстве. Давай, что есть, потому что там нет ничего…
Нина действительно не любит розовый цвет, дочке берет вещи нейтральных тонов, поэтому многие их вещи, к слову качественные и почти новые, просто те, из которых дочь выросла, идут на ура. Тетя Вера все забирает с благодарностью. У нее двое внуков – мальчики четырех и двух лет, и дочь, которая год назад сбежала от мужа-абьюзера. Ушла с детьми буквально в чем стояла, только документы успела взять. Одежда, игрушки, вещи – все осталось у мужа, и ничего он им толком так и не отдал.
– Смотрю, и мама уже туда покупать начала подарки, с пустыми руками не ходит. То фрукты принесет детям, то игрушку купит, то шоколадку. Они там неизбалованные совершенно, от каждой мелочи прыгают до потолка… Продукты начала откладывать – я, мол, это Вере отдам. Мне это не очень нравится, но я понимаю, что они подруги, и мама не может есть телятину и авокадо, когда тетя Вера одно яйцо пополам делит для детей…
– Понятно…
– Я маме позвонила, говорю, мам, а дочку тети Веры не Ириной Александровной зовут? Она такая – да, Ирина Александровна, а что? Говорю, да муж ее бывший у нас работает, оказывается! Ты знаешь, говорю, сколько она должна алиментов получать по закону? Пусть не дурит и подает в суд на алименты, и ни в какой не в твердой сумме, надо о детях думать…
Мама Нины сначала даже не поверила – да нет, не может быть, совпадение какое-то. Но потом позвонила подруге, и все подтвердилось. Оказывается, Ирина и на развод-то подала совсем недавно. То пандемия была, то на даче жили, то одно, то другое. А бывший муж, узнав про развод, тоже активизировался. Грозит, что если Ирина вздумает подать на алименты, детей он у нее заберет. Работы у Иры нет, жилья тоже, в тетиВериной квартире площади на четверых не хватает, ниже санитарных норм. У бывшего же, естественно, все в шоколаде. И жилье, и работа, и деньги, и возможность воспитывать детей.
Правда, дети ему особо не нужны, за год он ими и не поинтересовался ни разу.
Грозил-грозил, пугал-пугал, а потом, типа, сжалился и пошел «на уступки». Посчитал затраты на двоих детей в экселе, расписал, сколько нужно в год трусов, сколько карандашей, сколько лука и курятины, сколько жаропонижающего, если заболеют, разделил на двенадцать месяцев и потом еще на два. Двое же родителей-то, он один за бывшую жену отдуваться не обязан.
Так и получилась искомая цифра 18 550 рублей в месяц. Вот ее и предложил перечислять через свою бухгалтерию ежемесячно. При условии, разумеется, что бывшая жена будет сидеть тише воды и ниже травы и не позорить светлое имя бывшего супруга по судам и на работе.
Потому что если она вздумает качать права, то он и его юрист, мол, знают, что с этим делать. Прислал ссылку на какие-то рассказы в интернете, как бывшие папаши отменяют судебные приказы, и жены не получают алименты даже с белой зарплаты по три-четыре месяца. А потом ещё идут суды, и снова сидят без денег. И долги за алименты ждут годами…
А тут 18 550 без шума и пыли каждый месяц на карту, поди плохо.
– Воевать с ним мы не потянем! – вздыхает тетя Вера. – Ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок! Пусть останется на его совести…
А вам как ситуация? Что думаете?
Еще больше историй - на сайте «Семейные обстоятельства». Истории о квартирном вопросе и родственных отношениях — на «Коммунало4ке» Заходите, читайте, обсуждайте!
Свежие комментарии