Сегодня мы смеёмся последними

Когда я трудился в отделе закупок оптовой компании, нашим непосредственным начальником был Юрий Павлович. Ничем особенным он не отличался, разве что очень любил читать своим подчинённым нотации и нравоучения, обильно сдабривая их крылатыми выражениями и пословицами.

«Не зная броду, не суйся в воду!» – в очередной раз выговаривал он мне, заметив ошибку в расчётах. Или: «Тише едешь – дальше будешь! Перепроверять надо цены, которые вы установили!» Но любимой у него была пословица «Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт». Ею он хоть раз «заклеймил» буквально каждого сотрудника нашего отдела, применяя при каждом случае. Благодаря этой пословице сотрудники других отделов за глаза называли нас «дураками».

Мы стойко сносили эту особенность шефа, но однажды я не выдержал и в ответ подшутил над ним в его же манере.

Дело было весной. В субботу нас обязали явиться и привести в порядок контору и прилегающую территорию. Поняв, что отвертеться не получится, мы смирились со своей участью и в назначенное время притащились на работу.

Мужчин с Юрием Павловичем во главе отправили на уборку территории. Надо сказать, что наш начальник отдела совсем не походил на человека, который что-нибудь смыслит в уборке, к тому же его физические данные не позволяли приносить ощутимую пользу окружающей среде. Низенький, с короткими ручонками и толстой шеей, он лишь мешался, пытаясь показать нам, как нужно работать граблями, лопатой или метлой.

Территория нашего предприятия была внушительной и за складом примыкала к небольшому лесочку, переходящему в овраг. Сюда и решили сваливать опавшие листья, предварительно собранные в кучи.

Юрий Павлович с готовностью взялся за носилки спереди, я – сзади. Когда мы начали спускаться в овраг, он шустро сбежал вниз и вдруг очутился по щиколотку в воде.

– Не зная броду, не суйся в воду! – тут же вырвалась у меня изрядно приевшаяся пословица.

Юрий Павлович покраснел, но смолчал. Он развернулся, крепко схватился за ручки носилок, и я с трудом вытянул его из оврага. Его промокшие и грязные кроссовки оказались выставлены на всеобщее обозрение. Юрий Павлович, конечно же, расстроился, поскольку одевался всегда в дорогие фирменные вещи.

– Пустяки, – через силу пробормотал он. – Постираю, будут как новенькие.

Но на этом его приключения не закончились. Когда, собрав инструменты, мы побрели по тропинке к административному зданию, мокрые кроссовки Юрия Павловича вдруг заскользили, и он с размаху шлёпнулся на спину, ударившись затылком.

– Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт! – вырвалось у меня помимо воли.

Я, конечно, тут же осознал, что в данном случае это прозвучало совершенно бестактно, тем более что Юрий Павлович больно ушибся.

– Я смотрю, у нас кто-то сегодня прямо-таки фонтанирует фольклором, – произнёс Юрий Павлович, когда его поставили на ноги и, насколько было возможно, отряхнули от грязи.
– Извините, я не со зла, к слову пришлось, – попытался оправдаться я.
– Да я, в общем, не против, – бодро сказал он и, подмигнув мне, добавил: – Как у нас говорят, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!

Уже в финале истории, когда наш трудовой подвиг подошёл к концу и мы сдавали инвентарь на склад, Юрий Павлович неудачно наступил на грабли, которые с оглушительным шлепком наградили его шишкой на лбу. Открыв было рот для очередного язвительного комментария, я вдруг наткнулся на испепеляющий взгляд шефа и благоразумно решил промолчать.

Надо сказать, что эта история положительно повлияла на нашего начальника, который впредь стал использовать пословицы и крылатые выражения гораздо реже и осторожнее.