История о том, почему нельзя позволять, чтобы мальчиков воспитывали мамы

История сия случилась давно, уже хрен знает, сколько лет прошло. Не, посчитать-то я могу, но не хочу, ибо страшно от цифры. В общем, речь не о том.

Брату было лет девять, это было через два года после того, как погиб отец. Учитывая большую разницу в годах между нами, я всегда была ему больше мамой, чем сестрой. Но, при этом, со мной можно было погонять в Контр Страйк, в футбол, и съездить в поход на несколько дней. Мама у нас была далека от всего этого, она всегда жила в мире книг и букв, и тетрадок с сочинениями.

Так вот, возвращаясь к сути повествования. Малой у нас не шибко деятельный или эмоциональный, в отличие от меня. Он, скорее такой, как носорог, на первый взгляд толстокожий и тихий, лишь бы его не трогали или оставили в покое.

Но в ту осень даже я, между набегами к маме, заметила, что малой какой-то подавленный. Как будто носит камень не по размеру, и сбросить не может, и совесть не позволяет. Долго я его пытала, по всякому, пока, наконец, не выудила из него правду, и не ужаснулась. Мама, елки-палки, я была готова наорать на нее так, чтобы ухи полопались. Но воспитание не позволяло.

История была довольно обыденная, но для него, девятилетнего человечка, вышедшего в мир, она была более чем трагичной.

Каждый день после школы его ловили трое мальчиков на класс старше и отбирали карманные деньги. Для меня это был шок.

— Сереж, ты чего им рожи не набил? – спросила я осипшим голосом. Мы спрятались в его комнате, сидели на полу, и он с поникшей головой, краснея, рассказал мне обо всем.
— Нельзя.
— ?!….?! – я растеряла все слова.
— Мама сказала, настоящие мужчины никогда не решают конфликт кулаками, они решают его диалогом. А я хочу быть настоящим мужчиной.
— Стой, стой… А ты пытался с ними поговорить?
— Да. Но они смеются надо мной, а позавчера один из них ударил меня по лицу и хохотал. Это было так унизительно. – Столько горечи было в его голосе, и по щеке скатилась слеза. Я сама чуть не расплакалась, вместе с ним.
— Как давно это длится? Как часто они тебя подкарауливают?
— Каждый день, уже почти два месяца. Я пробовал идти другой дорогой, но они шли за мной и поймали меня между домами.
— Почему ты молчал? – я осторожно обняла и притянула малого к себе.
— Мама сказала, что это не по-мужски, жаловаться. Настоящий мужчина решает свои проблемы сам. – Он уткнулся мне в плечо и расплакался. – А я не знаю, что делать.
— Тихо, тихо, малыш. Не переживай, я тебя в обиду не дам.

Я его успокоила, пообещала решить проблему, и уложила спать, несмотря на то, что во дворе был день-деньской. А сама ушла на балкон, закурила, и стала ждать маму.

Вечером у нас с ней случился грандиозный скандал.

— Ты хоть понимаешь, что у него уже внутренний конфликт?! С одной стороны его унижают, и он не имеет права дать отпор, с другой стороны – он не может попросить помощи в решении проблемы, потому что ты выдумала себе какого-то там мифического настоящего мужчину, который нихрена не вписывается в реалии дня?!
— Он мальчик из интеллигентной семьи, и не должен распускать руки! – мама, как всегда, вбила себе в голову какой-то пошаговый квест, и четко шла по намеченной тропе. — Сегодня он даст отпор, а завтра ударит девочку! И этому его учишь ты, моя взрослая дочь, девушка с высшим образованием! Я в ужасе!

Мою маму вообще очень трудно, в чем- либо переубедить. Я пыталась говорить спокойно, хотя внутри у меня все кипело:

— Ты хоть понимаешь, что стараешься вырастить из него девочку? Из нас двоих девочкой родилась я! А мне ты все детство твердила, что надо уметь постоять за себя, в любой ситуации. Пожалуйста, позволь мне помочь Сереже.

Наконец, она вздохнула и махнула рукой.

— Если он потом будет попадать в какие-то проблемы, виновата будешь ты, - закончила она разговор.

На второй день я забрала малого из школы, забежали домой, Сережа закинул портфель, и мы поехали.

— А куда едем? – спросил он напряженно.
— К моим друзьям, отдохнем, расслабишься. Возможно, найдешь решение своей проблемы, – я улыбнулась.

Мы приехали на дачу к моей приятельнице, которая за десять лет до этого она вышла замуж за бывшего военного. С одной стороны, молва говорила о том, что ее муж, Саша, мог убить человека с помощью тетрадного листка. С другой – это был самый спокойный и уравновешенный мужчина, которого я знала. Удивительно мудрый и добрый.

Пока мы готовили салаты для шашлыка, Сашка потащил малого рубить дрова. Через час малого было не оторвать от Саши. Он ходил за ним веревочкой, прислушивался к каждому слову внимательно, видно было, что обдумывает, а не просто глотает, не разжевывая.

Под чутким руководством взрослого дядьки, Сережа зажег свой первый в жизни костер, помог нанизать мясо на шампура, и послушно переворачивал их, брызгал, в общем, чувствовал себя важным и нужным. И вот,ю пока они шурудили у мангала вдвоем, Сережа набрался смелости, рассказал ему свою трагедию, и спросил:
— Дядь Саш, а вот вы как поступили бы на моем месте?
— Набил бы им морду, — спокойно ответил тот.
— Но ведь это не по-мужски?
— Кто сказал? – улыбнулся Сашка. – Не по-мужски давать себя в обиду. Особенно, когда трое на одного.
— Мама говорит, что настоящий мужчина решает конфликты не кулаками, а мирным диалогом.
— Поступки настоящего мужчины способен оценить только мужчина, Сережа. А влезать в мужские дела – вообще не женское дело, и неважно, жена, сестра или мать.

Тут он начал объяснять чуть ли не на пальцах:

— Если мужчина думает, что он в какой-то ситуации прав, и поступил так, как посчитал нужным, и при этом он не краснеет и не стыдится своего поведения впоследствии, значит, он поступил по-мужски и согласно своей совести.
— Мама говорит, что я сильнее и здоровее, поэтому мне нельзя их бить.
— Твоя мама права, но только в том случае, когда каждый из этих ребят подходил бы к тебе по одному. А ведь их трое, так?
— Так.
— Значит, втроем они крупнее и сильнее тебя. И ты имеешь право защищаться всеми доступными средствами. Хватай первую попавшуюся здоровую палку, кидайся на одного, самого главного, и бей его так, будто от этого зависит вся твоя жизнь.

— Остальные ведь тоже в драку полезут?

— Возможно, что полезут. А возможно, что нет, — обстоятельно объяснял Сашка. — Те, кто кучкой идут на одного, обычно трусливы. Но, в любом случае, в следующий раз они подумают трижды, прежде чем полезть к тебе.

Назавтра малой пошел в школу, хотя мама уже раздумывала, стоит ли его туда отпускать? И вообще завела пластинку на предмет «давай переведем его в другую школу», но я жестко пресекала такие предложения:

— Это его первая серьезная проблема в жизни, не мешай пацану. Сама знаешь, жизнь шпаргалок не принимает на экзаменах.

Мама ходила из одного угла в другой, металась, как нервная тигрица, и даже умудрилась обвинить меня в том, что я спровоцировала эту ситуацию.

— Если с ним что-то случится, ты будешь виновата.
— Да ничего страшного там не случится, — уверенно сказала я с села жрать торт с чаем. Это у меня нервное, сладости начинаю поглощать в моменты стресса.

Дальнейшие разборки пресек счастливый вопль малого, ворвавшегося в квартиру. Не снимая ботинок, он кинулся меня обнимать, и орал:
— Я их побил! Один! Сам!
— Расскажи, — я тоже рассмеялась. Нет, даже не так. Было как «фухх, попустило».- Давай, в подробностях, как все было?

Захлебываясь от восторга, он смог только отрывистыми кусками выложить историю случившегося, пока разувался:

— Они поджидали меня за школой… Я сбил с ног главного, как дядя Саша показал… те не ожидали… растерялись… а я этого урода за волосы схватил, пару раз ударил головой об землю… ну чтоб брови ему не разбить… он начал плакать… я схватил огромную палу и кинулся а них… разбежались… смотри, на мне ни царапины!

Мама стояла обалдевшая, и на ее лице читалось крупными буквами «он не испугался, он почему-то счастлив, и я нифига не понимаю, что тут творится, объясните и мне».

Нашу радость омрачил звонок от классной руководительницы Сережи, тем же вечером.

— Жду вас завтра утром. Нам есть о чем поговорить. И будет представитель детской комнаты милиции.

— Вот! Доигрались! – мама набросилась на меня, цепляясь за свои мирный и безопасный пошаговый план. – Я же говорила. Теперь у него будут проблемы!

— Мам, давай я пойду завтра с ним в школу. Я заварила кашу, я и буду расхлебывать.

В отдельном кабинете нас ждал дядька в погонах (препод НВП, прости еще раз, не разбираюсь я в погонах), классная руководительница малого, какие-то два завуча, и необъятная тетка в цветастом наряде. Почти на каждом ее пальце красовалось золотое изделие отечественной промышленности. Короткая стрижа с ярко выраженными черными корнями надрывно кричала о том, что «никто так не красит женщину, как перекись водорода».Типаж вокзальной буфетчицы.

Зная, что о человеке у нас судят по одежке, пришлось и мне нарядиться под стать. Тетка огорченно поникла, когда я расстегнула меховую безрукавку, сверкнув не менее крутыми кольцами и цепью с кулоном, и обдав всех ароматов духов. Оценили? Отлично, едем дальше.

Не успел мужик в форме толком поздороваться, как цветастая тетка заверещала:
— Вот он, посмотрите, люди добрые! Покалечил мне сына! Разбил ему нос, поставил фингал под глазом. Может, вообще выколоть хотел, бандит?!

Сережа так и обомлел. Я успокаивающе сжала брату плечо, мол, тихо, все будет хорошо.

А тетка все надрывалась:
— Колония по тебе плачет! Посажу тебя туда надолго, там тебе и место! — Тут она умильно пустила слезу, размазывая дешевую тушь по жирным щекам. — Сыночек, кровиночка моя родимая, он у нас такой спокойный и добрый мальчик, над фильмами и мультиками плачет, зверушек бездомных жалеет, кормит, еду им носит.

Цирк с конями, блин. Одна из присутствующих завучей понимающе зацокала языком и чуть не присоединилась к рыданиям цветастой тетки. Насупив брови, она сурово глянула на малого:
— И не стыдно тебе, Сергей? А с виду такой приличный мальчик, из интеллигентной семьи, мама учитель…
— А вы тут нашу маму не трогайте, дорогой завуч. Если есть, что сказать по существу – пожалуйста. Извините, имени не знаю, так как вы не посчитали нужным представиться, — оборвала я отповедь. – И вы, любезная, прекратите этот балаган. Если кому и место в колонии, так это вашему сыну.
— Да как вы смеете?! – заорала цветастая. – Совсем совесть потеряли, ребенка чуть не убили, и еще и обвиняете его?
-Обвиняю. Ваш сын систематически, в течение последних двух месяцев караулил моего брата и, вместе с друзьями, отбирали у Сережи деньги, и морально унижали его. Мы, конечно, можем обсудить это тут, а можем и в суде, не вопрос.

Завуч подскочила вместе со стулом:
— Зачем в суде? Мы взрослые интеллигентные люди, вполне способны решить весь вопрос в этом кабинете. И вообще это было вне стен школы!

Дядька с погонами заметно оживился:
— А у вас есть доказательства?

Цветастая вскинулась:
— Ложь, все ложь! От первого до последнего слова! Мой мальчик на такое не способен, он добрый и дружелюбный!

Я:
— Свидетели есть, и мой брат не единственный, кто пострадал от доброты и дружелюбия вашего сынули, милочка. – Люблю я такие моменты, страсть как люблю. — А вдруг, все родители пострадавших детей напишут заявление в соответствующие органы, ой, как нехорошо получится с вашим отпрыском. Вы что-то там о колонии говорили, или мне показалось?

Цветастая картинно схватилась за левую сиську. Типа, сердце?

— Так уж и быть, — добила я аудиторию.- Заявление в соответствующие органы я, пока что, писать не буду. Подчеркиваю, пока что. При условии, что ваш сын возместит все украденные деньги моему брату и больше никогда к нему не подойдет. За сим, разрешите откланяться.

Брат был рад до небес. А о его шибзданутой старшей сестре пошли легенды по школе. Мама больше к малому с идиотским образом Настоящего Мужчины не приставала, и ладненько.

____

В общем, к чему был весь этот сыр – бор с рассказом.

Не позволяйте, чтобы мальчиков воспитывали мамы. Один толковый мужик на пути, и мальчик имеет все шансы вырасти достойным мужчиной. Тем самым, Настоящим. А мама воспитает, в лучшем случае, будущего подкаблучника. В худшем — девочку.

А братом я горжусь. Да.

Автор @ black-manana