Развернули операцию спасения

Каждый месяц, 21-го числа, за исключением выходных, большинство людей, ушедших на заслуженный отдых, отмечают день пенсионерии – выплату пенсии. Мы всегда отправляемся по магазинам. Вот и в этот раз, 21 декабря, вооружившись длинным списком предстоящих покупок, мы поехали из своего посёлка Новоснежная в город за продуктами и подарками к Новому году, пока нет пробок и столпотворения в торговых центрах.

Через три километра от дома – поворот на трассу и дальше по прямой не спеша можно добраться за полчаса. Ехали в приподнятом настроении, обсуждая, куда не забыть заглянуть и что прикупить в качестве подарка.

Буквально в ста метрах от основной трассы наша машина едва не наехала на чёрную собаку, которая лежала распластавшись прямо посередине проезжей части и не собиралась вставать. Муж вынужден был объехать её, недовольно пробурчав: «Разлеглась тут». Настроение моё тут же сменилось на тревожное, но останавливаться не стали, поскольку там уже стояла машина с открытым капотом и водитель копался в двигателе. Решив, что это его собака, мы двинулись дальше по своим делам.

Но мой покой был нарушен увиденным – мысль о собаке, лежащей на снегу в декабре на проезжей части, не покидала меня. Что-то в этой картине настораживало и пугало, ведь любое животное опасается техники, а эта лежала, даже не глянув на надвигающуюся угрозу. Спустя время, возвращаясь с покупками домой, я приняла решение: если будет по-прежнему лежать – заберу её.

– Кого? – не понял супруг. Оказывается, я всё это время думала о чёрной собаке и произнесла последнюю мысль вслух.

На перекрёстке никого не было. Фух, отпустило. Значит, точно собака лежала, ожидая, когда хозяин отремонтирует машину, и они поехали вместе, как только тот закончил с починкой. Мысли вернулись в прежнее русло, настроение поднялось, и, естественно, я тут же забыла об увиденном.

Назавтра, проверяя переписку в одном из местных интернет-чатов, с горечью обнаружила, что население бурно обсуждает историю с чёрной собакой на перекрёстке. Я заподозрила, что речь идёт именно о той, которую мы видели накануне. Подключившись к разговору, с сожалением убедилась, что так и есть, собака на перекрёстке – та самая, никуда не уходила. Как оказалось, её видели на этом месте уже давно, это просто мы редко выезжали. Тут же собрав еду, бегу туда, где встретила её вчера, и точно – снова лежит чёрным пятном на снегу, бедняжка!

Завидев меня издали, собака встала с насиженного места, отошла подальше и начала облаивать, а потом и вовсе побежала прочь вдоль трассы далеко, не оглядываясь. Оставив еду, твёрдо решила, что буду ходить каждый день кормить, не остановят ни снег, ни холод, ни ветер, ведь собака в беде и не уходит никуда, как оказалось, уже больше двух недель. Проезжающие бросали ей кто хлеб, кто печеньку.

На другой день с радостью обнаружила, что еды нет – ага, значит, голодная вернулась назад. Ура! Но самой собаки поблизости не было. Конечно, это подстегнуло меня ходить и дальше, раз она возвращается на прежнее место.

Нужно отдать должное населению: в группе развернули тему спасения Хатико (так мы назвали бедняжку). Многие помогали, кто-то подвозил меня до места кормления, кто-то сообщал, там она или нет, кто-то дал будку, кто-то предложил забрать к себе на турбазу. Но беда в том, что Хатико ни к кому не приближалась, не доверяла людям и только бегала за тёмными машинами в поисках своего хозяина.

Тогда мы попробовали поймать её следующим способом: подъехать на машине тёмного цвета и открыть дверцу – а вдруг запрыгнет? Но не тут-то было!

Где-то через месяц моих ежедневных походов на перекрёсток, когда собака уже хорошо узнавала меня и мой голос, мы применили план с машиной. Хатико,  издали завидев авто чёрного цвета, подбежала, виляя хвостом, в радостном предвкушении встречи с хозяином. Но когда открылась дверца машины, она, едва окинув взглядом салон, тут же отстранилась на безопасное расстояние и начала недовольно лаять.

План провалился. Так бы я и ходила, наверно, ежедневно за три километра кормить бедолагу, которая узнавала меня, но не решалась идти на контакт, если бы не случай.

В один прекрасный солнечный мартовский денёк я решила впервые выгулять свою домашнюю собачку Лану, которая, кстати, тоже из «подобрашек». Отошли на приличное для неё расстояние, она ведь была совсем ещё щенок. С собой мы прихватили мешок с сеном для подстилки в будке Хатико, еды полное ведёрко, взяли огромные сани, чтоб не нести всё это на руках, и двинулись в путь.

Долго ли, коротко ли, но добрались до лежбища нашей потеряшки – и о чудо! Хатико тут же подошла к моей питомице и стала заигрывать с ней, а потом и вовсе начались между ними обнимашки и облизывания. Я смотрела на эту умилительную картину и плакала, слёзы текли ручьём – и от весеннего солнца, и от того, что две бедолаги, оказавшиеся в силу обстоятельств ненужными людям, нашли друг друга, и теперь уже их не разлучить. Слёзы были и от того, что я не могла никак за эти долгие три холодных зимних месяца сделать то, что так просто получилось у моего домашнего «хвостика», – привести «брошенку» домой.

Мы вернулись уже втроём. На завтрашний день сходили все вместе за будкой, взвалили её на те же огромные сани и потащили домой. Со стороны это выглядело комично. Мы наверняка напоминали кочевников.

Сейчас уже июнь, Хатико счастливо живёт с нами, спит в своей будке, которую когда-то отдали сердобольные односельчане. Привередничает в еде, играет с Ланой, без которой жить не может. Но нет-нет да и убежит на несколько часов в неизвестном направлении… Люди периодически видят чёрную собаку на перекрёстке, из чего я делаю вывод, что она возвращается туда, где однажды в мороз её высадил прежний хозяин, которого она так верно ждёт до сих пор.