Пожалуйста, не переживайте

В небольшом городке Мария Егоровна пользовалась заслуженным уважением. Более тридцати лет она отработала кардиологом в местной поликлинике и по отзывам привередливых коллег и многочисленных пациентов считалась хорошим специалистом.

В своё время её даже приглашали на заведование в областной центр, где открыли новую поликлинику. Но Мария Егоровна неожиданно для всех отказалась, мотивируя столь неоднозначный поступок тем, что не может оставить на произвол судьбы доверившихся ей пациентов.

Действительно, позарься она тогда на новую престижную должность, неизвестно, что стало бы с больными. На молодых специалистов сейчас надежды нет – не хотят ехать в глубинку, да и те, кто доезжает и искренно желает трудиться на медицинском поприще, достаточного опыта не имеют и долго его набираются. Врачей же с высшей категорией из других регионов в пыльный районный центр не заманишь даже сладким калачом.

А Мария Егоровна уже привыкла к своему городку и не видела смысла что-либо менять в своей жизни, когда возраст давно уже перешагнул за полусотню лет. К тому же у неё на руках находилась престарелая мать, уже отмеченная первыми признаками старческой деменции.

Узнав о том, что Мария Егоровна уезжать не собирается, горожане с облегчением выдохнули. Пациентами кардиолога в основном были люди в преклонных годах, не жившие, а выживавшие на свои небольшие пенсии. В отличие от других врачей, Мария Егоровна взяток никогда не брала – воспитание не позволяло. Даже скромные подношения в виде шоколадки, коробки чая или банки кофе, которые по доброте душевной пытались ей ненароком оставить на столе или кушетке, она с достоинством возвращала, слегка пожурив пациентов за забывчивость. Не преминув при этом как бы между прочим посоветовать пить чай, настоянный на ромашке, мать-и-мачехе, базилике, чабреце, мелиcсе, боярышнике… Потому что польза травяного чая для сердечно-сосудистой системы доказана неоднократно. Такой напиток тонизирует сердечную мышцу и улучшает ток крови. А уж в их пожилом возрасте природное лекарство полезно особенно.

Единственное, к чему питала слабость Мария Егоровна и от чего никогда не отказывалась, – это цветы. Не покупные, от вызывающей красоты которых веет надменностью, а из собственного палисадника: анютины глазки, ноготки, тюльпаны, ирисы, эдельвейсы и другие. Но особенно она радовалась, когда кто-нибудь из посетителей догадывался принести букетик скромных полевых растений. Тогда глаза её под толстыми линзами очков радостно и как-то по-молодому вспыхивали, и она, смущённо улыбаясь, подносила душистый букетик к лицу, втягивала дурманящий аромат далёких полей и лугов и мысленно возвращалась в то время, когда ещё была замужем.

С молодым супругом они прожили в районном городке три года, а потом, когда у него появилась возможность перебраться в Москву, он без колебаний уехал, оставив её одну. Муж звал с собой, но она отказалась, посчитав предательством бросить поликлинику в затрапезном городке, куда обоих направили отрабатывать после медицинского института.

У него теперь своя семья, новая жена, выросшие дети. А она здесь так и осталась прозябать. Полюбить другого не смогла, да и желания особого не было. Ушла с головой в профессию, которую любила так же крепко, как бывшего мужа. И если бы не мать, которую Мария Егоровна перевезла к себе в двушку, так бы и прожила в полном одиночестве.

А ещё у неё была троюродная племянница Светка. Но та жила в далёком Питере и наезжала лишь в отпуск. Да и то на короткое время, потому что у самой забот хватало: после развода в одиночку тянула двоих детей, мальчика и девочку.

Поэтому, когда Мария Егоровна надумала сделать ремонт в квартире, где местами отвалились выцветшие обои и облупилась штукатурка на потолке, нужной суммы у неё не нашлось. Ей просто неоткуда было взяться. Мария Егоровна хоть и числилась врачом высшей категории, денег получала не настолько много, чтобы их хватило на такое серьёзное предприятие.

Пришлось необходимую сумму собирать по крупицам: её зарплата плюс небольшая пенсия матери. С учётом того, что каждый месяц требовалось приобретать дорогие лекарства, оплачивать «коммуналку» и тратиться на продукты, лишь по истечении трёх лет удалось с трудом скопить немного денег. А потом ещё полгода терпеть неудобства, пока шли работы.

Наконец долгожданный ремонт завершился. Новые блестящие обои в нежный голубенький цветочек радовали глаза, не скрипели двери со стеклянными разноцветными витражами, и даже больная мать будто чуть ожила, скользя своим немного детским взглядом по потолку, красиво отделанному золотистым плинтусом де-багет.

Мария Егоровна почувствовала облегчение, как будто с её хрупких плеч свалилась тяжёлая ноша. Теперь она могла заниматься лечебными делами со спокойной душой, зная, что дома её ждёт красивая спокойная обстановка, которая хоть как-то примиряет её с болезнью матери. А она усугублялась с каждым днём. По дороге с работы врач забегала в магазин и покупала матушке немного гостинцев, что-нибудь из сладостей, чтобы её порадовать.

Но однажды, вернувшись домой, Мария Егоровна ещё не успела отомкнуть замок, как вдруг услышала за дверью приглушённое старушечье мычание. Стремительно распахнув дверь, она шагнула за порог и помертвела. По стенкам стекала вода, просочившаяся из квартиры сверху, безвольными языками свисали отклеившиеся влажные обои, а на белом потолке виднелись мокрые жёлтые разводы. Да и сама она стояла в туфлях по щиколотку в воде, на поверхности которой плавала упаковка подгузников.

Мария Егоровна судорожно глотнула воздуха, покачнулась на ослабевших ногах, в глазах потемнело. Держась за стены, она двинулась было вперёд, ориентируясь на матушкино мычание, но, почувствовав острый укол в груди, нащупала рукой у стены кресло и безвольным кулём повалилась в него.

В эту минуту по лестнице как раз поднималась проживавшая наверху молодая супружеская пара, чей малолетний сын забыл закрыть кран в ванной. Муж тотчас побежал наверх, чтобы предотвратить дальнейшее затопление, а его жена кинулась к Марии Егоровне.

Расстёгивая дрожащими пальцами пуговки на её кофте, она испуганно лопотала непослушными губами:
– Мы с Артуром только на минутку отошли… Кто же знал… Мы оплатим вам ремонт… Вы только не переживайте так!

Но обнадёживающие её слова Мария Егоровна, врач-кардиолог с большим стажем, уже не слышала – не выдержало сердце. К сожалению, так бывает: врач-онколог умирает от онкологического заболевания, а кардиолог – от сердечного.

Поговаривают, что троюродная племянница Светка вроде бы собирается теперь взять больную и одинокую родственницу с деменцией в Питер, а квартиру в районном центре продать. Правда, злые языки утверждают, что в Питер-то в Питер, но не к себе, а в дом престарелых, где созданы все условия для таких вот умалишённых. Пока же за матерью Марии Егоровны приглядывает нанятая племянницей сиделка.