Голубчик помудрел

Когда муж объявил, что мы обязаны начать ремонт, я заволновалась. Не первый год живу, отлично знаю, что нам предстоит – куча потраченных денег и сил, грязь и постоянный дискомфорт, чужие и далеко не всегда приятные люди в квартире. От них, с одной стороны, хочется избавиться, а с другой – ты ведёшь себя с ними подобострастно, стараешься не разгневать, чтобы не затягивали и делали всё более или менее сносно.

И главное, я знаю своего супруга и понимаю: этот ремонт ему быстро осточертеет, он пожалеет, что затеял его, будет держаться из последних сил, в общем, окажется на грани нервного срыва. А если учесть, что сыну Денису исполнилось всего полтора года и активность его буквально зашкаливала, ремонт грозил свести нас с ума. Но мы его всё-таки начали.

Уже через неделю возник риск разругаться друг с другом вдрызг, но в критический момент всё поменялось. Муж придумал решение.

Субботним вечером в нашем доме появился щенок чёрного лабрадора. Первая моя реакция: «Боже, какая прелесть! И как его зовут?» Схватила его на руки, обнимала, целовала и даже попискивала, как щенок. Ну а восторгу сына просто предела не было. Говорить он ещё не умел и обращался к щенку исключительно «я-я-ся» или «я-я-ёся».

– Похоже, имя нашлось, – сказала я, – нашего щенка зовут Ероша.

Прозвище прижилось. Пару дней было просто весело, мы смеялись и умилялись, глядя, как сын возился с Ерошей. Щенок пытался угоститься едой Диньки и превратить всё в игрушку или же охотничью цель. Но это была ремонтная пауза – наши работники взяли выходные. А во вторник они явились продолжать ремонт.

Ероша принял гостей с радостью. И первое, с чего начал общение, – утащил валик из ведра с краской и, повизгивая, передал его нашему сыну. Я взялась отмывать ребёнка, а муж – Ерошу. Дальше понеслось: щенок легко вырывался из закрытой комнаты (ну порой ему, конечно, помогал вездесущий Динька) и резвился вовсю. После того как он вывалялся на намазанных клеем обоях и изорвал их в клочья, работяги пригрозили, что уйдут от нас.

– Нет, что вы! Мы присмотрим за ним, это больше не повторится, – взмолилась я.

Мужики покапризничали, но вняли. А назавтра щенок утащил ботинок одного из строителей, изгрыз, а потом ещё и описал. За ботинки мы, разумеется, заплатили, Ероша получил нагоняй, Динька рыдал, я хваталась за голову.
Понимая, что так дело не пойдёт, муж сказал:
– Договорюсь-ка с друзьями, пусть на время ремонта наше горюшко поживёт у них.

Вероятно, думал, что я обрадуюсь, но не тут-то было.

– Даже не думай! Без него среди этого кошмара я не выживу. И Динька затоскует.

Если мы и смогли пережить ремонт, то только благодаря лабрадору. Хотя внешне выглядело это с точностью до наоборот.

Ерошка прожил с нами почти десять лет, он был лучшим другом Дениса. Сын доверял ему всё самое сокровенное. Однажды до меня донеслась фраза:
– Я ж не школу поджёг, даже не пару принёс, а всего-то тройбан, а они, прикинь, такой вой подняли!

Когда Ероши не стало, мы решили сделать перерыв в содержании домашних животных. Слишком обожали своего пса, горевали по нему и боялись, что в новом щенке будем искать лишь продолжение своего любимца.

Однажды поутру я заметила, что кормушка и поилка Ерошки по-прежнему стоят на привычных местах, и поняла, что пора. До сих пор, кстати, не знаю, кто подал этот знак – муж или Денис, а они не сознаются.

Через неделю муж принёс в дом маленького таксёныша, которого мы так и назвали – Малой. В отличие от Ерошки, он не отличался шкодливым характером, но оказался умным не по росту. Каким-то образом он угадывал, что предстоит не прогулка, а поход к ветеринару, и умудрялся спрятаться так, что найти его не представлялось возможным. Визит приходилось переносить. Когда делали прививки, Малой вырывался и яростно выл. Потом возвращались в машине домой, пёс сидел на пассажирском сиденье и не позволял себя гладить. А когда мы обращались к нему, отворачивался.

Через год мы пришли к тому же ветеринару. Малой сидел на смотровом столе тихо.

– Вырос, голубчик, помудрел, молодец, – похвалил доктор. – Скулить не будешь, нет?

Малой беззвучно перенёс прививку, а когда ветеринар повернулся к нему спиной, прыгнул и вцепился эскулапу в ягодицу.

– Простите, умоляю! – я совершенно растерялась в тот момент. – Мы компенсируем вам всё, и брюки, и лечение, и… моральный ущерб.

Я даже не догадывалась, насколько злопамятен наш чертёнок.

– Да уж как-нибудь справлюсь сам, не первый случай в моей практике. Правда, не помню, чтобы так вела себя кроличья такса, а не бультерьер… Впрочем, к нему я бы после укола спиной не повернулся.

Да, память у Малого была хоть куда. И сообразительность. Однажды я никак не могла найти перчатки, а Малой во время поисков изображал крепкий сон. Но всё-таки я заметила, что иногда пёс приоткрывает один глаз.

– Не знаю, кто взял мои перчатки, но тот, кто их найдёт, получит хорошую награду, – заявила я громко.

И что вы думаете? Через минуту ко мне важно подошёл Малой, неся в зубах находку.

Он помог нам пережить подростковые проблемы Диньки, а их было немало. С Малым мы достроили дачу – и без него это оказалось бы сложнее. Он являлся нашим спутником во всех путешествиях, вместе с Динькой осваивал сёрфинг, сидел возле мужа в больнице, когда тот попал туда со сложным переломом ноги. Это были счастливые двенадцать лет.

И вот уже Ерошка с Малым бегут по радуге, болтая о своём и посылая нам лучики добра. А сейчас, когда взрослый Денис и его жена ждут ребёнка, мы временно живём все вместе. Это вроде бы хорошо, но порой тесновато. Так что периодически возникают разногласия. В общем, я думаю – пора что-то делать…

Наверное, скоро у нас появится новая собака.