— Бабушкина квартира - большая двушка-сталинка в районе метро Октябрьской, площадь метров семьдесят, окна во двор, третий этаж восьмиэтажки. Как ты думаешь, сколько такая может стоить? — рассказывает тридцатилетняя Полина. — Знакомый риэлтор сказал, надо смотреть по состоянию, конечно, но навскидку — миллионов двадцать пять… В прошлом году наша бабушка маме предлагала - мол, я тебе дам четыреста тысяч рублей, а ты откажись от своей доли наследства в пользу Кати!
Хочу, чтобы моя квартира досталась внучке. Мама говорит, получается, я полквартиры почти в центре Москвы должна была продать за смешные деньги…— Отказалась она?
— Ну да, деньги у бабушки не взяла, сказала, что выброси эту ерунду из головы, тебе еще жить да жить, неизвестно, кто первый ТАМ окажется, и наследство при жизни делить совсем не дело. Деньги не взяла, конечно, это все бабушкины накопления, за всю жизнь. Только бабушки меньше чем через год после этого разговора не стало. Хватились наследства, а там завещание. Вся квартира отписана Кате, представляешь?..
...У Полининой бабушки было двое детей — старший сын и младшая дочь, мать Полины. Сын был не очень благополучный: пил, гулял, почти не работал всю жизнь. Здоровье у него, видимо, изначально было богатырское, потому что и сейчас, в свои шестьдесят, образа жизни он не поменял. Как жил, так и живет — весело, в свое удовольствие. Матери никогда не помогал, наоборот, активно тянул с нее ресурсы. Иногда, впрочем, успешно пристраивался к женщинам, тянул с них, тогда матери становилось легче.
Невесток, жен сына, официальных и гражданских, пожилая женщина уже и считать перестала. Приняла только одну — самую первую, на которой сын женился еще юным и которая родила дочь Катю.
Тот брак получился недолгим, но внучку Катю бабушка полюбила искренне. После развода с непутевым мужем мать Кати вышла на работу, а девочка росла у бабушки на руках. Алиментов папаша почти не платил, и бабушка, видимо, старалась этот недочет как-то отработать: водила внучку в садик, заплетала косички, угощала вкусняшками, лечила, сидела на больничных, учила читать… Девочка жила у нее неделями. Другие внуки, в частности, Полина, внучка от дочери, такими близкими ей не стали. Полина в детстве бабушку видела только по большим праздникам, и какого-то особого участия в своей жизни от нее не помнит. Ну были какие-то символические подарочки на день рождения и Новый год, да и только.
Бабушка в Полинином детстве была все время занята: на ней была Катина школа, музыкалка, уроки и так далее.
Мать Кати давным-давно вышла замуж, родила других детей, и после того, как старшая дочь подросла и в сопровождении нуждаться перестала, с бывшей свекровью отношения минимизировала. Надо сказать, Катя, повзрослев, тоже не особо баловала престарелую бабушку своим вниманием. Все, видимо, рассудили так, что у бабушки есть вменяемая дочь, а на крайний случай еще и сын, вот пусть дети ей и занимаются.
На сына бабушки положиться было нельзя, поэтому практически единственным человеком, кто общался и помогал пенсионерке, осталась мать Полины.
Впрочем, какой-то глобальной помощи не требовалось. До последнего времени бабушка была на ногах и в своем уме, хозяйство вела сама, сама готовила, сама стирала в стиральной машинке-автомате. Даже пол протирала шваброй до последних дней самостоятельно, наотрез отказавшись пустить в свой дом каких-то там чужих помощников. Ну, иногда обращалась к Полине с просьбой что-то там оформить в интернете, да и все. Требовалось просто позванивать по вечерам и узнавать, все ли в порядке, не нужна ли помощь. Дочь это аккуратно делала.
За неделю до смерти бабушка сама позвонила дочери на работу — что-то плохо, как-то не так, мол, я сама не своя. Мать Полины почувствовала неладное, отпросилась и рванула к ней. Скорая диагностировала инсульт, потом в больнице случился второй, и бабушки не стало.
А через пару месяцев после похорон мать Полины отправилась к нотариусу оформлять наследство и узнала про завещание.
Женщина просто рвет и мечет.
— Хорошо, что я пенсионерка уже! — возмущается она. — Мне положена доля квартиры! А если бы нет? Все проплыло бы мимо! Я буду бороться! В суд подам! Кто вообще такая эта Катя! У матери было двое наследников — я и брат!..
Наследница, оказывается, уже в квартире, распоряжается всем, усмехается тетке в лицо - мол, все здесь мое, не ваше.
Без завещания матери Полины досталась бы гораздо большая доля, но и за четверть квартиры она готова побороться. И дело даже не в деньгах, а в принципе, твердит женщина. Если уж на то пошло, мать никогда не помогла ей ничем. Дочь сама выкручивалась в жизни из всех передряг, сама растила дочь, сама решила худо-бедно свой жилищный вопрос. Ну хоть что-то должно ей достаться от матери, хотя бы на память?
— Да в конце концов, отсужу свою долю и продам за те же четыреста тысяч! — строит планы мать Полины. — Пусть мне не будет особого смысла, но и этой… гм...шмакодявке квартира не достанется! Купят профессиональные соседи, вот пусть им она рассказывает, что все вокруг ее, ага…
Но вот Полине от этой ситуации не по себе. Бабушка ведь впрямую сказала, что хотела бы отдать квартиру Кате. Более того, она не поленилась, пошла и сделала завещание. Наверно, она имела право распорядиться собственным имуществом по своему усмотрению. И правильно ли сейчас, после ее смерти, делать не так, как ей хотелось? Ну вот любила бабушка эту Катю, вырастила ее с пеленок, хотела помочь. Да, по закону мать Полины имеет право на долю в квартире. А как по совести?
А с другой стороны, Полина и маму может понять. Как ни крути, надо делать скидку на то, что бабушке было уже за восемьдесят, она человек, воспитанный в другой системе координат. Люди ее поколения не очень-то понимают ценность недвижимости и вообще собственности. В большинстве своем они идеалисты-романтики, жили в мире розовых пони, где человек человеку помогал, квартиры давали тем, кто хорошо работал, и на улице никто не оставался. А сейчас другое время. Мать Полины права, надо забирать свое, если есть возможность, и пользоваться.
А вы что думаете?
Свежие комментарии