— В прошлом году зимой мы забрали маму к себе! – рассказывает сорокадвухлетняя Ольга. – У нее соседка, по совместительству подруга, поскользнулась, упала и сломала шейку бедра, и вот у мамы панический страх начался, что с ней случится то же самое. На улицу выходить перестала совсем, даже до ближайшего магазина дойти боялась.
Ну, она действительно грузная очень, неловкая, а чистят снег у нас тут не очень добросовестно, не Москва, чай, хотя большой областной центр. Поначалу я к маме ездила каждый день да через день, продукты привозила, лекарства, выносила мусор. А потом с мужем поговорили, и решили, что проще забрать ее на зиму к нам…{loadmoduleid 247}
Ольга с мужем и двумя дочками-школьницами до последнего времени жили в двухкомнатной квартире, которую купили в ипотеку. Маму пришлось поселить в детскую, к девчонкам. Мама пенсионерка, ей почти семьдесят, здоровье у нее не очень. Проблемы с ногами, с почками, отеки, удален желчный, болят суставы, давление – в общем, букет, проще сказать, что не болит. К правильному питанию мама не приучена, на диетах никогда не сидела, ест все, что хочется, отказать себе не может. Лекарства, прописанные пожизненно, пьет от случая к случаю, к врачам ходит нерегулярно. После переезда Ольга взяла все это под свой контроль.
— Повезло, что у мамы характер достаточно легкий, и с мужем моим они ладят нормально, – рассказывает Ольга. – Иначе прямо и не знаю, что бы мы делали…
Ольга занялась маминым питанием и лечением, вытаскивала ее гулять, помогла немного сбросить вес, они сделали операцию на коленном суставе, который болел уже невыносимо, занялись зубами. Весной маму вывезли на дачу, которая официально принадлежит Ольгиной свекрови. Обе мамы там дружно все лето пололи грядки, вместе солили огурцы и варили варенье, пили чай по вечерам на веранде. Осенью маму снова привезли в Ольгину городскую квартиру.
{loadmoduleid 241}
— …Мама сама начала этот разговор, еще летом – мол, надо мою квартиру продавать тогда и съезжаться, что же я вас стесняю, живем друг у друга на головах, а там двушка пустая стоит, платить еще за нее приходится, – делится Ольга. – Мы с мужем это обсудили и решили нашу двушку тоже продавать и брать четырехкомнатную на всех. Я думала, продаваться квартира будет до морковкиного заговенья еще, была уверена, что такие дела быстро не делаются. Но Игорь нашел знакомого риэлтора, он буквально в течение пары месяцев нашел нам покупателя на обе квартиры и тут же предложил отличный вариант четырехкомнатной – в новом кирпичном доме, с двумя огромными лоджиями, с двумя санузлами, а главное, сразу с ремонтом, заезжай и живи. И как-то так все быстро закрутилось у нас, оглянуться не успели, можно сказать, как уже там продали, тут купили и переехали…
В новой квартире разместились с комфортом, у девчонок, Ольгиных дочек, у каждой теперь своя комната, бабушка отдельно, у Ольги с мужем тоже прекрасная спальня с лоджией и свой санузел. И все бы хорошо, если бы не Полина, Ольгина младшая сестра.
— Ей сейчас тридцать четыре, лет десять назад уехала в Москву, работу там нашла, – рассказывает Ольга про сестру. – Квартиру сняла, устроилась, работала, познакомилась с парнем-москвичом, замуж вышла. Практически сразу и родила. Правда, с мужем не сложилось у них. Декрета не пережили, развелись. Ну, там парень такой был, изначально странный. Прописывать ее к себе не хотел, несмотря на то, что брак официальный у них был. Не знаю, в Москве, может, это и в порядке вещей, но для меня как-то дико. Только ребенка прописал, и то со скандалом. Свекровь с ней до сих пор, кажется, из-за этой прописки не разговаривает…
В итоге Полина сейчас живем в съемной квартире с ребенком, получает алименты, работает удаленно и явно не шикует.
{loadmoduleid 242}
— Я ей звонила несколько раз, рассказывала, что мы маме лекарства от давления подобрали наконец-то, которые реально помогают, хоть и дорогие, – рассказывает Ольга. – Что коронки ей поставили на передние зубы, что операцию на суставе сделали. Говорю, может, обследуем маму в Москве, в хорошей клинике? Она на меня руками замахала – ты не представляешь, какие здесь цены. Я еще подумала – ну какие цены, ты еще не узнавала ничего даже. Просто, видно, не хотела заморачиваться. Ну на нет и суда нет, обследуем у себя…
Сестры немного поссорились после этого разговора, и про то, что мама продает квартиру и съезжается с ее семьей, Ольга Полине так и не сказала. Сестра узнала обо всем, когда сделки уже прошли, и переезд был в полном разгаре. Полина уточнила, что четырехкомнатную квартиру, которую купили после продажи материнской, оформили в долях на Ольгу и ее мужа, и впала в истерику.
— Ой, что там было! – вздыхает Ольга. – Что я только не услышала в свой адрес. И обманщица я, и тихушница, и воровка. Украла, оказывается, ее наследство. Звонила по телефону, орала мне в трубку – как ты могла. Я говорю, так, постой, о каком наследстве речь вообще? Наследство можно получить только за умершими родственниками. Мама же еще жива, и жить будет долго, я надеюсь, по крайней мере, я сделаю для этого все…
{loadmoduleid 243}
Где-то Полину, наверно, можно понять: она одна в чужом городе с ребенком, своего нет ни метра недвижимости – конечно, что там и говорить, она надеялась на метерину квартиру в будущем. Пусть в регионе, пусть не целиком, а только половину – ну хоть что-то. Теперь же узнала, что и наследства ей ждать не приходится.
Но Ольга-то здесь причем? Помогать матери и дохаживать ее в старости Полина явно не будет, у нее нет на это ни средств, ни других ресурсов. Живет она далеко, возвращаться в родную провинцию не собирается, хотя мать ее звала сразу после развода – Полина и слушать не захотела. По поводу квартиры мать приняла решение сама, Ольга ее к этому никак не подталкивала.
Как считаете, справедливо ли Полина обвиняет сестру в том, что Ольга все заграбастала себе и «украла наследство»? Что скажете?
{loadmoduleid 244}
Свежие комментарии