—Мне было восемь месяцев, когда мама попала в колонию, я осталась с бабушкой и дедушкой, — рассказывает Виктория. — Вышла она, когда мне уже было пять. Я тогда не понимала, почему у других мамы приходят в садик, а у меня вместо мамы только фото. Пыталась бабушку называть мамой. А потом мама пришла. Но как-то ненадолго…
{loadmoduleid 247}
Оксана, мама Вики, попыталась пожить с родителями, быть матерью и воспитывать дочку. Но что-то у неё не вышло. Может, не очень старалась. Жила где-то с кем-то, была мамой выходного дня, появляясь время от времени, порой пропадая на несколько месяцев, а то и на полгода. Иногда могла принести мороженое или яблоко, но не более того.
Денег от неё бабушка с дедушкой не видели, всё тащили сами. Внучку кормили-поили-воспитывали и взрослой дочери давали на хлеб.Подписывайтесь на Телеграм-канал с реальными историями из жизни от читателей!
— Жили мы в Сибири, – рассказывает Вика. – Небольшой город, холодная зима, короткое лето и бабушка с тяжелым характером… Она была строгой. Не злобной, нет, но тяжелой. Любая провинность — и опять эти разговоры: «Не будь как твоя мать! А то вырастешь — и туда же, по кривой дорожке!» Бабушка очень боялась, что я повторю путь матери, не прощала слабостей. Дед был мягче, но как будто жил в тени жены.
Несмотря ни на что, старики внучку любили. По-своему, как умели. Даже квартиру на неё переписали — с правом пожизненного проживания для себя. Мол, лучше внучке, чем непутёвой дочке, которая тогда жила с каким-то пьяницей. Пусть у Вики будет крыша над головой.
Вика старалась. Училась, закончила институт, пошла работать. Но бабушка все никак не могла расслабиться, лезла контролировать и критиковать, ругалась и устраивала скандалы на ровном месте. В итоге в какой-то момент Вика нашла работу в Питере, удаленно прошла собеседование, собрала чемодан и уехала в северную столицу. Главное — подальше от постоянного ворчания.
Почти семь лет Вика жила в Петербурге, работала. Квартиру снимала. Домой не ездила почти совсем — дорого, далеко, да и не тянуло особо. Звонила по телефону, разговоры были короткие.: «Как у тебя дела?» – «Нормально»
— За это время не стало деда, мать взялась вроде бы за ум, бросила всех своих ухажеров сомнительного качества, переехала к бабушке, устроилась на постоянную работу, – рассказывает Вика. – После смерти мужа бабушка сильно сдала, стала болеть. Видимо, и с головой проблемы начались. Бабушка всегда была себе на уме, а тут стала чудить конкретно: прятала документы, ключи, жаловалась на дочь соседям.
{loadmoduleid 241}
Вика звонила из Питера, узнавала, как дела. Оксана честно говорила, что дела не очень, звала дочь приехать.
— Смысла в этом я не видела, – вздыхает Вика. – Ехать далеко, дорого, на неделю особого смысла нет, что я там успею, а на большее время никто не отпустит с работы… Ну да, я не была, наверно, образцовой внучкой. Но дать больше, чем имела, я тоже не могла.
Три месяца назад Вика ездила на похороны – бабушки не стало. И теперь она все в раздумьях. По-хорошему, продавать надо квартиру бабушки с дедушкой, покупать себе жилье в том же Питере – Вика уже устала платить за съем, а на ипотеку сейчас такие проценты, что это нереально. Денег от продажи квартиры в Сибири как раз хватило бы на скромную однокомнатную где-нибудь не самом плохом районе Питера, не очень далеко от метро.
— Обидно, что я при наличии своей квартиры мыкаюсь по чужим углам, — говорит Вика.
Но как быть с матерью? Она живет сейчас в этой квартире, и выгнать ее на улицу как-то не совсем правильно, наверно.
Хотя эта мама полжизни была фантомом, фотографией на комоде. Не дала дочери ровно ничего ни в моральном, ни в материальном плане. Много лет особо не беспокоилась, как там Вика живет и чем питается. Сейчас мать работает уборщицей, копейки получает, еле сводит концы с концами. И если останется без квартиры, жить ей придется впроголодь.
{loadmoduleid 242}
— Слушай, — говорит мать, — я, между прочим, тебя не бросила где-нибудь на вокзале! Оставила бабушке с дедом. Они тебя и вырастили. Могла бы ведь и в интернат отдать! Я поступила по-человечески. А ты что, возьмешь и вот так просто выставишь меня на улицу?
Вика молчит. Аргумент, конечно. Вот только стоит ли за это теперь платить жильём? Квартира-то — её по документам. И при жизни бабушка дала понять — это для Вики. Мать тогда казалась всем безнадёжной.
Но сейчас всё не так. Сейчас мать — другая. Спокойная, не пьёт, работает, не орёт, не жалуется. Еще и за стариками ухаживала. Сама всех доходила, похоронила. И куда её теперь?
— Забрать к себе? — рассуждает Вика. — Это исключено. Я даже с подругами не всегда могу ужиться, а тут — мать, с которой вообще-то никакой близости нет. Снимать самой — ей не по карману. Оставить ей квартиру, пусть живет? Ей пятьдесят четыре года. Я ничего не имею в виду, но она прекрасно может прожить еще лет тридцать и больше. А мне тоже жить где-то надо.
А вы как считаете — должна ли Вика поступать по закону или по совести?
Как быть, если одной квартиры на двоих явно не хватит?
Может, тупо делать все по закону: квартира юридически принадлежит Вике – вот и исходить из этого. Продавать, выселять мать, покупать себе жилье?
Или это неправильно? Что скажете?
{loadmoduleid 243}
{loadmoduleid 244}
Свежие комментарии