Тридцать пять лет прошло, а мне стыдно за себя до сих пор.
Я родился и вырос в небольшом рабочем поселке, где каждый знал друг друга с самого детства, особенно тех, кто жил по соседству. Было известно, чем и как живут взрослые и дети в доме напротив или с левой и с правой стороны. Все, что случалось у соседей, никогда не было тайной.
Наши соседи Ивановы жили как все. Дядя Коля работал на заводе, тетя Галя – в пекарне. Была у них дочь Наталья. Я ее не помню, еще не родился, когда она окончила школу и уехала в город. А позже у Ивановых появились две девочки-близняшки – Вера и Зина. Они были моими ровесницами, им, как и мне, было пять лет. Мы часто играли вместе.
Сначала я не знал, откуда появись девочки у соседей Ивановых. Думал, они просто в гости приехали. Но потом мама рассказала, что они – внучки Галины Петровны и Николая Павловича, и теперь всегда будут здесь жить. Я, конечно же, спросил: «А почему они приехали одни?» И получил ответ: «У них, сынок, нет мамы. Она умерла. А папа? Папы тоже у них, считай, нет». Больше матушка ничего мне рассказывать не стала. У девчонок спрашивать о том, как померла их мать, было страшно. Все маленькие дети боятся рассказов о покойниках. Я просто знал теперь, почему девочки живут в нашем поселке с бабушкой и дедушкой.
Маленькие соседки были хорошими девочками. Не ябедничали, не воображали из себя городских. Бабушку и дедушку всегда слушались. Но все равно они были девчонками. Часто шептались между собой, секретничали. Иногда в отместку за это, хотелось сделать им чего-нибудь плохого. И однажды я это сделал.
В тот день я не ходил в детский садик, было воскресенье. Ближе к вечеру вышел погулять на улицу – папа меня отпустил. Сестры катались по очереди на качелях, которые смастерил им дедушка Коля. Я подошел к девчонкам, и мне хотелось покататься. Но близняшки попросили меня подождать. Сказали: «Сначала мы накатаемся, потому что качели нам дедушка сделал, а уж потом – ты». Я стал ждать своей очереди. Немного обиделся и решил отомстить. Как раз в это время к дому подошли тетя Галя, бабушка близняшек, и моя мамуля. Они возвращались из магазина. И я решил исполнить давнюю задумку. Нарочно подбежал к своей мамке и громко сказал, обняв ее за ноги: «Мамочка, я так сильно люблю тебя!» Матушка в ответ на мое признание ласково погладила меня по голове, прижала к себе рукой, а я повернулся в сторону соседских внучек и крикнул им: «А у вас мамы нет, катайтесь на своих качелях!»
Наступила звенящая тишина. Тетка Галя вдруг будто чего-то вспомнила – разом заторопилась, подошла к внучкам и молча увела их в дом. Качели так и остались болтаться из стороны в сторону. Моя родительница поменялась в лице, отстранила меня от своих ног и строго произнесла: «Ты что сказал, паршивец? Кто тебя этому научил. Быстро иди в дом – и больше никаких тебе гуляний!»
Три дня я сидел дома, на улицу, после возвращения из детсада, мне выходить запрещалось. Потом родители водили меня к Ивановым, и там я попросил у сестер-близнецов прощения за сказанное. Они меня, кажется, простили. Еще целый год мы играли вместе, потом сестрички вместе с бабушкой и дедушкой уехали жить в город.
Позже, когда мне исполнилось лет шестнадцать, я узнал, как умерла мать моих детских подружек. Оказывается, она не сама умерла, ее убил муж, отец тех девчонок. Убил прямо на их глазах. Он был ревнивый. Служил в армии офицером. В ту ночь дежурил по войсковой части. Несколько раз звонил домой, а мама Зины и Веры, почему-то не отвечала. Он приехал и застрелил ее. Когда я это узнал, то понял, почему Вера заикалась, а у Зины иногда дергался правый глаз. Мне стыдно стало по-настоящему за свой проступок.
Вот такая история, и такая моя детская вина.
Свежие комментарии