Это было самое высокое деревянное строение в мире. 13-этажный жилой дом взметнулся в небо на 44 метра в дельте Северной Двины. С башен было видно Белое море, а весь Архангельск – как на ладони. Посмотреть на чудо света приезжали со всей России и даже из-за рубежа. А местные жители не знали, как к нему относиться – восторгаться или опасаться.
В одиночку, самопалом, без единого гвоздя и без разрешения надзорных органов северянин Николай Сутягин воздвиг диковинный замок, подаривший ему мировую славу, но и доведший до сумы. «Это не объяснить, это от души» Фотографии сооружения, возвышавшегося на берегу реки Кузнечихи, ещё двадцать лет назад попали во все путеводители по Архангельской области. В 1995 году на международной конференции в норвежском Тронхейме, посвящённой деревянному строительству, сутягинский гигант признали мировой сенсацией и предложили внести в Книгу рекордов Гиннесса. Во Франции и Швеции о русском тереме сняли фильмы. Благодаря ему миллионы жителей земли узнали об Архангельске и его необычных жителях. Дом Николая Сутягина был виден из любой точки города, и уже на пути к нему туристы замечали фантасмагорические очертания. «Похож на громадный скворечник, японскую пагоду и сказочный дворец злого волшебника». «От одного вида стынет кровь в жилах!» «Это уникальное явление в архитектуре – на грани искусства и безумия». «Хаотичные хоромы, сквозь которые просвечивает небо». «Когда дует сильный ветер, бывает, сверху падает оторвавшаяся доска и планирует в соседский огород. Осенью в тех местах ходить жутковато. Дом качается, трещит». «Деревянная скала с ужасающими интерьерами, скрипящими половицами, сотней необитаемых помещений непонятного значения, по которым гуляет ветер и наверняка привидения». «Ходячий замок Сутягина! Даже в безветренную погоду кажется, что он вот-вот сдвинется с места, пойдёт бродить, снося всё на своём пути». Иностранцы впадали в шок от увиденного, молчали, а затем щёлкали фотокамерами, поминая вслух загадочную русскую душу. Но что за человек этот Сутягин? Почему в лихие девяностые, когда «новые русские» вывозили свои барыши за рубеж, этот архангельский мужик все капиталы вложил в абсолютно неприбыльное, а скорее устрашающее строительство? «Очень мне хотелось, чтобы из окна было видно море. До него отсюда на машине два часа езды, – объяснял Сутягин в 2001-м корреспондентам. – Из первой башни – вид. А вторую, которая повыше, я построил, чтобы в ней посидеть, обсудить увиденную красоту. Это не объяснить! Я делал это от души. Стихийно. Вообще я хочу весь свой участок превратить в международный центр. В доме устрою кафе, рестораны, залы для переговоров, отдельные кабинеты для задушевных бесед. Сюда люди будут приезжать отдыхать, радоваться. Места-то у нас какие! Буду писателей приглашать, чтобы они писали здесь книжки!»
«Денег было до дури» Романтик, фантазёр и при этом успешный предприниматель, крепкий рукастый мужик – в общем, Николай Сутягин – это настоящий житель Русского Севера, которыми славится архангельская земля. «Сутягин – наш, соломбальский. (Соломбала – исторический район Архангельска. – Ред.) Всего в Соломбале три деревни. Хозяева в них всегда справные были. В каждом доме корова, лошадь, а то и две, ну а без лодки или карбаса ты, считай, и не мужик. Моряки да рыбаки из соломбальцев у капитанов всегда в почёте были», – описывает краевед и писатель Сергей Некрасов историю сутягинского рода. Сутягин достоин памяти своих предков. Родившийся в 1946 году и рано оставшийся без отца, с младых ногтей он не боялся никакой работы. Будучи старшим сыном, заботился и о матери, и о младших братьях-сёстрах. Жили в коммунальной комнате в деревянном бараке. Школу не окончил, но на практике, в деле обучился мастерству строителя. Подростком на шабашках зашибал деньгу. А где деньги, там и пьянки, и драки. Через них, да ещё через свой строптивый и гордый характер загремел Коля впервые в тюрьму в 17 лет. «Я никогда не начинал конфликт первым, но всегда побеждал в драках против толпы. Как-то раз шёл с другом и красивой девочкой. Внезапно трое мужчин толкнули её, напали на друга со спины. Я их завалил. А на той стороне дороги стояли ещё человек пятнадцать. И эти кинулись ко мне. Пришлось с ними малость стыкануться. Оказалось, что три человека, которые первые, померли. И шесть попало в больницу. Когда трупы – вызывают милицию, – вспоминает сейчас Сутягин свою первую посадку. – К матери приехали, меня забрали. Посадили сначала в детскую колонию, потом на конвейер». Выйдя из заключения, 20-летний Коля вкалывал на Соломбальском целлюлозно-бумажном комбинате и лесопильных заводах. А в свободное время почитывал книжки и думал свою думу. «Как-то раз купил водки, поставил прорабам, мастерам. Они объяснили, что такое смета, рассказали всю систему. Я договорился кое с кем, в выходные нелегально получал технику, привлекал к своим работам людей, которым платил в три-четыре раза больше, чем остальные. Ко мне выстраивались очереди из шабашников. Денег у меня было до дури!» В 1967-м, соря деньгами в лучшем архангельском ресторане, Коля снова не рассчитал силы: «Напали на меня спортивные студенты, двое из них после этого попали в травму, а меня опять забрали». Выйдя из колонии спустя три года, он продолжил свою деятельность. Сутягинские бригады гремели по всей области. А когда началась перестройка, свой первый миллиард рублей он в Москве обменял на доллары и стал богатейшим человеком Архангельской области.
Образцово-показательный Сутягин «Тогда руководство страны мне, первому в Архангельске, разрешило открыть свой кооператив, потом он стал ООО «Северная звезда». У меня пятьсот человек работали. Свой лесозавод был. Я строил и ремонтировал дома, школы, заводы, обслуживал весь город, – вспоминает Сутягин. – Тогда же выкупил дом главного инженера лесопильно-деревообрабатывающего комбината. Лучше не было дома в наших землях!» По соседству с особняком инженера находилось и родовое гнездо Николая – дедовский пятистенок. Но завистники-конкуренты или недоговороспособные рэкетиры – кто именно, Сутягин точно не знает, – спалили подчистую всю сутягинскую недвижимость. Взглянул тогда Николай на пепелище, и пришло к нему озарение. Решил построить не обычную для тех лет виллу с золотыми воротами и унитазами, а такой дом, какого ещё не видывал свет. «Стал работать по старинной технологии, без гвоздей. Начертил план в тетрадке, сделал макет из картона величиной с полхолодильника. Лес купил, бруса-досок напилил», – рассказывает Николай. Хотел исполнить свою ещё детскую мечту о добротном доме с башенкой, сидя в которой он будет попивать чай да любоваться двинскими далями. «Надстроил три этажа, но дом стал выглядеть как-то нелепо. Поэтому я решил добавить ещё один этаж, но всё равно что-то было не так. И вот таким образом я достраивал и достраивал», – погружается в воспоминания Сутягин. В это-то время потянулись в Архангельскую область иностранные капиталисты. Но не было для них в тех краях даже достойной гостиницы. И тогда местные власти обратились к Сутягину. «Ко мне приехал обком партии. Сказал, что иностранцы желают общаться с частниками, «а ты у нас один частник». Я дал согласие. Иностранцы приезжали каждый день. Хотели вкладывать деньги непосредственно в частников, потому что бывшим коммунистам не доверяли. Я говорю: «Давайте я в своём доме номера для вас сделаю. Если вы захотите в нас вкладывать деньги, говорите, во что, и я гарантирую, что ничего не пропадёт!» Сутягин уверен: власти планировали сделать его самого, да и его дом, образцово-показательными для притока зарубежных капиталов. А чтобы понял он иноземные нравы и потребности, отправили Николая в 1992 году в далёкие страны: «Сначала в Норвегию, потом в Японию, из Японии к немцам. В Норвегии я просто погулял, в Японии купил видеокамеру, а в Германии понравилась мне одна разрушенная церковь, напоминавшая гриб. Это была такая башня, куда надо подниматься по лестнице. Я снял её на японскую камеру, показал видео властям нашего региона. Сказал, что у меня будет выше и краше. Они безоговорочно согласовали проект и даже закрыли глаза на то, что по закону частные дома можно строить максимум трёхэтажные. «У тебя здание двухэтажное, а башня не относится к этажности. Поэтому строй» – так сказали. Замгубернатора даже привёз ко мне юристов, доказывал, что башня не входит в этажность. Потом норвежцы и англичане ко мне приехали – специалисты по дереву, которые понимали в строительстве. Они сказали, что такое не сделать – ветром снесёт. Но они не учли, что у меня пять метров железобетона в фундаменте! Ветер выдержит любой!»
Мистическое явление К 1994 году сутягинский дом возвышался на 10 этажей. Но Белого моря всё-таки не было видно, и лишь когда Николай достроил ещё три этажа, оно наконец заблестело на солнце. Сутягин и сам регулярно поднимался в смотровую башенку, и водил гостей любоваться. Осуществилась его мечта! Но вдохновение не унималось, и душа требовала большего. Сам Сутягин объясняет это «мистическим явлением»:
«Приехал однажды ночью поговорить со сторожами. Темно. И тут яркий свет. Как вспышка какая-то. Сторожу говорю: «Ты видел?» «Видел!» И я понял, что это знамение – надо делать типа молельную на самом верху! Поэтому поднял брусья ещё на четыре метра. Помещение было такое – четыре на четыре. Сделал одно большое окно, два сбоку поменьше. Хотел пригласить священника, чтобы правильно оформить помещение для служений. Цель была такая». Увидев с высоты Божью красоту, Сутягин насладился и возрадовался, однако не угомонился. Вопреки всем строительным и архитектурным нормам он решил построить вторую башню, ещё выше первой.
И достиг сутягинский дом высоты 44 метра, побив все мировые рекорды. «Мэр Александр Донской, который до перестройки у меня на шабашках батрачил, ко мне водил группы иностранцев. Хвастался: «Я у самого Сутягина работал плотником! Вагонкой обшивал!» Но сам выше пятого этажа подниматься боялся, – откровенничает Сутягин. – Многие не могли подняться. Башня не из массива. Доска такая, что всё крепко, но когда смотришь вниз – там страх. С высоты седьмого этажа вниз было страшно смотреть, многие не выдерживали».
Увлечённый своим чудо-домом, Сутягин становился в своих краях персоной всё более непонятной и даже возмутительной. «Выстроил сарай из г… и палок! Молния в него ударит – сгорит как свечка!» «Что наворовал, из того и построил. Лучше бы платил своим работникам больше». Чтобы задобрить земляков, Сутягин тогда в своих магазинах «Николь» давал продукты в долг, помогал простому люду. То выделит стройматериалы на забор соседу, то подгонит старушкам машину с навозом, то малышам на Пасху раздаст сладостей. Но всем мил не будешь, как ни старайся. Районная администрация и мэрия получали жалобы: «Дом построен незаконно, он должен быть снесён», «Здание пожароопасно!» Дабы успокоить народ, Сутягин приобрёл четыре пожарные установки. Но и это не помогло. «Начался кипеш, – констатирует Николай. – Пришёл ко мне главный архитектор Архангельска Дмитрий Яскорский. Говорит: давай мы тебе сделаем проект этого здания. Я говорю: у меня уже сделано, какой проект? Он мне: если мы не сделаем проект, здание будешь сносить! Такая фигня пошла. Не могли они понять, что всё сделал человек без высшего образования. Чертежи ему никто не делал, и он построил такое!» В 1998-м, как уверен Сутягин, власти «сшили» на него дело. Якобы он пытал должника в подвале своего дома. Впаяли четыре года колонии по обвинению в рэкете. Пока отбывал заключение, как пишут архангельские журналисты, «конкуренты украли его деньги, утопили в Двине пять его автомобилей, уничтожили всю его строительную технику». «И меня в колонии убить пытались. Бог уберёг! – восклицает Николай. – А я там укрепился в мысли, что стройку правильную затеял». В 2000-м он освободился по амнистии и вернулся в свой терем. Несколько лет водил по этому исполину туристов, поднимал их «путешествовать по облакам», а сам с женой Леной обустроился на первом этаже в четырёх плохо отапливаемых комнатах.
Символ перестройки Мир перевернулся для Николая Петровича в 2007 году, когда за незаконное строительство на него подала в суд архангельская мэрия. Дом постановили снести как самовольную постройку, нарушающую требования пожарной безопасности. Начали разбирать его по частям. Снятое тогда видео одной из сутягинских башен, падающей из-под облаков на землю, леденит душу. Что же тогда происходило с душой самого Сутягина… Впервые в жизни попал в больницу: «Пока лечился, захватили дом. Снесли всё. Ограбили. Там и золото, и ценности, там до фига чего было». А в мае 2012-го на соседнем участке вдруг загорелась баня. Огонь перекинулся на оставшуюся после разбора четырёхэтажную постройку. Дом Сутягина сгорел до основания. А против него самого возбудили несколько исполнительных производств, в основном за коммунальные долги. С тех пор Николай Петрович судится с властями, жалуется на крошечную пенсию и называет свой уничтоженный дом «символом перестройки»: «Он получился именно на той энергии, он получился непроизвольно». Символ перестройки? А может, символ русской удали? Или русская мечта построить самый высокий в мире деревянный дом, чтобы с его вершины видеть море и красоту родной земли? И показать этот рай всем людям! Очень жаль, что Сутягин рассчитал силу ветров, но не рассчитал свои силы. Марина ХАКИМОВА-ГАТЦЕМАЙЕР Фото: Shutterstock/FOTODOM
Свежие комментарии