О "пробных" и смешанных браках, а также о том, почему девушки в России ищут "папика", в то время как мужчины предпочитают видеть жену "за плитой", рассуждает профессор Санкт-Петербургского университета, социологЗинаида Сикевич.
— Разговор о межнациональных браках выводит на другой актуальный вопрос – о моделях современной семьи. Советский партнерско-товарищеский вненациональный союз мужчины и женщины подвергается агрессивным атакам и традиционалистов, пытающихся вернуть архаическую модель семьи с мужем-главой и женой на вторых ролях, и сторонников свободных союзов, ЛГБТ- активистов и других носителей постмодернизма. Как вам кажется, кто в этих атаках более успешен – традиционалисты или постмодернисты?
— Самое, вероятно, парадоксальное – это то, что архаическая модель семьи в России так и не была ни разу преодолена окончательно. "Муж – голова, а жена – шея" для русской семьи актуально на все времена.
И при советской власти партнерский тип семьи существовал скорее как исключение, чем правило. Во всяком случае, так было с середины тридцатых годов, когда со стороны государства были предприняты успешные попытки вернуть женщину к ее традиционным ролям и благополучно забыть идеи Инессы Арманд и Александры Коллонтай о женском равноправии.
Другое дело, что женщины в советское время считали для себя естественным сочетать роль работника и роль хранительницы домашнего очага. Таким образом, для любой советской жены всегда существовала "вторая смена" по обслуживанию мужа и детей.
Сегодня, на фоне дальнейшей модернизации гендерных и семейно-брачных отношений на Западе (идеология унисекс, ориентация на так называемый гражданский брак, т.
е. сожительство), в России наблюдается фактически регресс в этой сфере. Молодая женщина сегодня предпочитает не работать, а жить на средства мужа. Но тогда, согласитесь, естественно, что она должна смириться со своей "второй ролью".
Многие девицы в России "в поисках мужей" ищут не просто состоятельного человека, способного их содержать на должном уровне (а он включает, условно говоря, набор из "брюликов", дорогую иномарку, фитнес-клуб, шопинг и прочие атрибуты "красивой жизни"), но и готового мириться с их нежеланием и неумением вести домашнее хозяйство.
Причем это идеал не только малообразованной провинциалочки, но и немалого числа студенток. Иными словами, мужчина — "папик" — превращается в желанную добычу. Конечно, в реальности этот идеал находят немногие девушки.
Может показаться, что я говорю излишне жестко. Наверное, потому, что лично я никогда "не сидела на шее у мужа", и спокойно, не думая, тратила только собственные, т.е. заработанные мною деньги, что, конечно, вовсе не значит, что в моей семье нет общего "кошелька", в который вкладываются и мои, и мужнины деньги.
Вероятно, это скорее европейская, а не русская, модель семьи, не слишком, мягко говоря, востребованная у нас в силу архаических представлениях о мужских и женских ролях.
Что же касается "сторонников постмодернизма", то я бы скорее говорила о "сторонницах" этой модели. Типичного русского мужчину более чем устраивает традиционная русская жена "за плитой", которой он, если захочет, даст денег, а не захочет — не даст. Жена, которая держится за него, потому что боится потерять средства к существованию и поэтому готова терпеть пьянки, измены, хамство, даже побои — ведь говорят, "бьет, значит любит".
Партнерские отношения в семье несколько типичнее для двух столиц и супругов с высшим образованием, в целом же по России доминирует традиционная модель с ее вариациями (жена-хозяйка и жена-дорогая кукла). Кстати, во втором выборе я даже особенно не винила бы женщин — разве не этот идеал им уже лет 20 навязывает женский "глянец"?
— Можно ли дать приблизительную оценку – какой процент русских россиян склоняется к какому типу семьи? Наш интернет-опрос, например, дает такое распределение.
— Я думаю, что данные этого опроса дают более или менее точное представление об ориентациях молодых горожан – активных пользователей Интернета. Но они ни в коей мере не отражает представления "генеральной совокупности", т.е. населения России. Ведь даже среди молодежи, "сидящей в чатах", далеко не каждый заглядывает в сайты, публикующие всякого рода опросы.
Вообще, как профессиональный социолог я скептически отношусь ко всякого рода опросам в СМИ, не только в Интернете. Ведь из них выпадает инертная по разным причинам часть людей, которые существенно обусловливают и социальные ожидания, и нормы, и пристрастия, в том числе политические.
— А если говорить о регионах России с высокой долей нерусского населения, что происходит с семейными моделями там? Архаизация идет быстрее?
— Это касается только тех регионов, жители которых исповедуют ислам. Сегодня влияние норм шариата на обыденную жизнь и, в частности, на семейно-брачные отношения усиливается.
Так, судя по данным исследований, стремительно падает число браков между мусульманами и православными, которые в советские "атеистические" времена были нередки, особенно в Средней Азии, где даже считалась престижным иметь "русскую жену" и называть детей "русскими именами".
В нынешней ситуации религиозного возрождения брак между мусульманкой (особенно из Северного Кавказа) и православным мужчиной фактически исключен.
Мусульманин может женится на иноверке, если та принимает ислам (такие случаи сегодня имеют место, хотя и они не слишком типичны для современного "брачного рынка").
Примечательно, что возрождение православия слабо повлияло на семейно-брачные установки своих приверженцев. Особенно в отношении многодетности, отказа от абортов и разводов.
Так что архаизация, о которой вы говорите, не повсеместна. Если, конечно, не считать ее признаком увеличение числа домохозяек среди молодых женщин, но об этом я уже говорила.
— В последнее время стала заметна новая тенденция – некоторые молодые русские предприниматели предпочитают жениться на восточных девушках, например, чеченках или дагестанках, с одной стороны, получая абсолютно преданных жен, с другой, заручаясь поддержкой национальных диаспор, с которыми связаны жены. Как вам кажется, такой механизм интеграции может быть эффективен в России?
— Полагаю, что отдельные случаи нельзя назвать тенденцией. Довление мусульманских традиций и весьма вероятное сопротивление родителей потенциальной невесты такому браку – серьезное препятствие его заключению.
Специальных исследований на эту тему я не проводила, но знаю по меньшей мере пять случаев, когда родители мусульманки стали непреодолимой преградой счастью своей дочери. В двух случаях девочки (это были мои студентки) поступили наперекор родителям, вышли замуж за русских мужчин, после чего отношения с родственниками фактически прервались, в трех случаях девушки покорились воле родителей и вышли замуж за "своих".
Хочу специально подчеркнуть, что лишь двое из них были с Северного Кавказа, а трое – татарки, хотя считается, что уровень ценностной модернизации татар довольно высок.
Что же касается "механизма интеграции", то на уровне брачно-семейных связей сегодня он вряд ли возможен — этому препятствует этнокультурное возрождение "нерусских" народов России. Такого рода возрождение, с одной стороны, есть восстановление во многом прерванной этнической идентичности, и это нельзя не приветствовать, но, с другой — неизбежная архаизация и регресс.
— В России существует представление, что западная семья — это преимущественно свободный союз с высокой степенью независимости мужа и жены. Насколько верно такое представление и каковы последние тенденции – не идет ли в Европе возвращение к более традиционной модели семьи?
— Насколько знаю, нет. Впрочем, Еврoпа – она ведь разная. Есть Европа столиц, крупных городов, которую у нас, не всегда правильно, как раз и принимают за Европу. Это, условно говоря, Европа Парижа, Брюсселя или Рима. К ней бы я еще присовокупила все скандинавские страны.
Это колыбель идеологии "унисекс", свободных союзов, которые вошли в моду с конца 1960-х гг., после студенческой революции и утверждения культуры хиппи. Это та Европа, где мэром одного из крупнейших городов стал гей, состоящий в браке с другим мужчиной, причем об этом все знают, и этот факт никоим образом не влияет на его имидж.
Но есть и другая Европа. Европа Сицилии, Калабрии, Андалузии или даже французской "глубинки", где брак только тогда считается полноценныым, когда он освящен в храме, а к людям с нетрадиционной ориентацией относятся чуть брезгливо или насмешливо, как в России.
Это извечное противостояние городской и сельской культуры, которое со временем смягчилось, но никуда не исчезло. Модернизация брачно-семейных и гендерных установок в европейской глубинке идет значительно медленнее, чем изменение, скажем, экономических или политических установок.
— Есть разные мнения относительно практики "пробных браков" и вообще практики "перебора" нескольких партнеров перед тем, как создать семью. Кто-то считает, что это позволяет сделать выбор более осознанно, другие полагают, что такой перебор сам по себе снижает ценность семьи. Ваше мнение?
— В Европе "пробные браки" утвердились в качестве полноценной формы гендерных отношений уже лет 40–50 назад. Другое дело, что именно называть "пробным браком"? Если речь идет о беспорядочных связях, то это, конечно же, никакой не пробный брак.
Пробный брак отличается от официального только отсутствием пресловутого "штампа в паспорте". Т.е. люди живут одним домом, ведут общее хозяйство, имеют семейный "кошелек" и т.д. Я лично считаю такую ситуацию нормальной — более того, даже отражающей более ответственное отношение к институту семьи.
Это, образно говоря, брак "на проверку", причем не только чувств, но и способности к совместной жизни именно с этим партнером, умения приспосабливаться друг к другу, терпеть какие-то недостатки.
Другое дело, что подобные отношения не должны стать поводом для женщины "поймать" мужчину на незапланированной беременности, когда "порядочный" человек обязан жениться, даже если к этому времени он уже понял, что его сожительница – далеко не идеал. Такая "вынужденная" семья редко бывает счастливой, и зачастую распадается.
Подобные ситуации чаще всего и приводят молодых женщин в семейные консультации. Вряд ли нормально то, что больше половины невест в России к моменту бракосочетания беременны — иными словами, именно их беременность, а не уверенность во взаимных чувствах стала, может быть, основным мотивом заключения брака.
Вообще надо сказать, что в России кризис семьи во многом обусловлен тем, что женщина стремится во что бы то ни стало выйти замуж — в противном случае и она сама, и окружающие сочтут ее неудачницей. И, следовательно, именно поэтому она нередко ищет просто мужчину как такового, который готов на ней женится, а не любимого человека, с которым хочется бок о бок прожить жизнь.
А мужчины, напротив, как бы уклоняются от определенных обязательств, предпочитая "пробные браки". Попробовал, не понравилось — и до свиданья. Ведь холостяк, в отличие от незамужней женщины, не вызывает сочувствия или насмешки. Напротив, женатые друзья ему даже нередко завидуют — ни одна баба не сумела его "окрутить".
Это типично русская ситуация. Именно поэтому в ходе последней переписи у нас оказалось на несколько десятков тысяч больше замужних женщин, чем женатых мужчин. На первый взгляд, абсурд. Но дело в том, что многие женщины, состоящие в гражданском браке, считают себя замужними, в то время как их партнеры – холостяками.
Для Европы такие парадоксы нетипичны — прежде всего потому, что замужний статус уже давно перестал восприниматься как свидетельство жизненного успеха женщины, а не просто факт ее личной биографии.
— Как показывает российская практика, один из наиболее критических периодов для брака – когда от семьи отделяются взрослые дети. Образуется пустота, которую некоторые мужчины, а порой и женщины пытаются заполнить, вступив в новый брак и заведя новых детей. По-видимому, все более отодвигающиеся сроки заведения детей – ответ на этот вызов. Как вам кажется, можно ли ожидать, что лет через пятьдесят вступать в брак и заводить детей будут уже после сорока, оставляя первую половину жизни на карьеру, путешествия и активную личную жизнь?
— Мне трудно гадать. А это именно гаданье, а не прогноз. Заводить детей "после сорока" русские женщины в ближайшей перспективе явно не будут: в России это считается абсолютно ненормальным явлением, причем это мнение как самих женщин, так и врачей.
— В Великобритании задумались о том, чтобы отказаться от слов "муж" и "жена", заменив их нейтральным "партнеры". Теоретически, вслед за такой модификацией должно последовать увеличение вариативности состава партнерств. Наверное, это могут быть не только два мужчины или две женщины (ради чего это сейчас делается), но и, например, мужчина с двумя женщинами, или женщина с двумя мужчинами. Кто, собственно, сказал, что партнеров должно быть обязательно двое? Можно ли вообще говорить о тенденции к большей вариативности "ячеек общества"? Возможно, в конце концов глобальное общество узаконит все формы добровольного союза между людьми, которые они хотят узаконить?
— Для этого общество действительно должно стать глобальным, но в области культуры и системы ценностей я лично пока никакой глобализации не наблюдаю. С трудом могу себе представить, чтобы подобная "вариативность" стала допустимой в ближайшей перспективе в мусульманских странах или в условиях сельской жизни даже в Европе, где все друг друга знают, а значит — обсуждают и осуждают.
Но ведь не так уж давно многое из примет нашего времени – то же воздухоплавание или телевидение, не говоря уж о мобильной связи или Интернете — казалось абсолютной фантастикой. Так что не будем загадывать, не забывая тем не менее о том, что "культурное запаздывание" относительно экономического и политического прогресса никто не отменял.
Подробнее:http://www.rosbalt.ru/style/2012/05/07/976879.html
Свежие комментарии